Максим Михайлов - Стреляешь в брата — убиваешь себя

Где-то часам к одиннадцати, наконец, тронулись. Ехали колонной из трех грузовиков и пяти легковушек. Сербы сразу же затянули какую-то свою грустную и тягучую песню, периодически в особо напряженных местах аккомпанируя себе выстрелами в воздух. Русским было не до песен, они только начали приходить в себя: кто дремал, кто сосредоточенно проверял оружие, по рукам гуляла бутылка с ракией. Ехать было недалеко, и вскоре все участники предстоящей операции уже выгружались в чахлой рощице, за которой начиналась линия сербских бункеров. Андрей, успевший слегка вздремнуть по дороге, на удивление чувствовал себя достаточно сносно, приободрились и остальные русские, даже начали достойно отвечать на подначки сербов, сопровождая каждую удачную остроту громовым хохотом. Напряжение казалось было разлито в воздухе, подсознательно каждый понимал, что еще немного и придется идти под пули, туда, где возможно ожидает смерть, и сладкий ужас предвкушения этого момента, холодным комком ворочался в груди, пробегал мурашками вдоль позвоночника, заставлял вести себя преувеличенно развязно, демонстрируя окружающим собственную лихость и неустрашимость.

Воронцов вместе с воеводой и командирами других отрядов ушел вперед к линии траншей, чтобы на месте уточнить принятые ранее решения, скорректировав план атаки. Лязгнув гусеницами в рощицу вползли два танка, самые обычные советские Т-55, уже достаточно устаревшие машины, однако их прибытие вызвало небывалый взрыв энтузиазма, четники сразу же облепили броню, защелкав невесть откуда вытащенным фотоаппаратом, принимая картинные героические позы. Кто-то рассказал, что слева от них разворачивается целая пушечная батарея, а значит, мусульман просто снесут огневым валом и останется лишь занять пустые траншеи. Поддавшись общему настроению, Андрей тоже уверился, что предстоящая акция никакой опасности не таит, в самом деле, чего бояться, если у них есть танки и артиллерийская поддержка, а мусульмане вооружены лишь легким стрелковым оружием, да и того, по слухам на всех не хватает. Да они просто смешают их с землей, только лишь орудийным огнем! К его удивлению остальные добровольцы особого оптимизма не проявляли. А прогулявшийся на левый фланг Дядя Федор, довольно скептически слушавший до этого россказни наиболее осведомленных знатоков, рассказал, что пушечная батарея на деле состоит всего лишь из одного устаревшего орудия ЗИС, к которому имеется полсотни снарядов. Однако эйфория, охватившая сербов, от этого ничуть не уменьшилась.

Вскоре вернулись командиры. Андрей сразу заметил, что Воронцов необычайно мрачен, а предводитель сербских четников напротив так и лучиться довольством. Подойдя к отдельным кружком сидевшим русским, Дмитрий Сергеевич по-стариковски закряхтев, опустился на землю и начал рассказывать.

— Диспозиция, мужики, следующая: сейчас мы всей группой выходим по траншее максимально вперед и влево до передового наблюдательного поста. Там остается метров сто до мусульманского бункера. По зеленой ракете начинается обстрел всей муслимской линии. Под его прикрытием, мы выдвигаемся вперед, занимаем передовую траншею. Надеюсь, дежурная смена мусликов к тому времени уже сбежит оттуда. Затем я по рации вызываю вторую группу, состоящую из сербских волонтеров, они через нашу голову развивают успех, гонят мусликов дальше.

— А можно лучше мы будем развивать успех, а они пусть выбивают ублюдков из траншей? — невинно спросил Дядя Федор, нарочито тонким детским голоском.

Добровольцы невольно заулыбались, настолько смешно это вышло по контрасту с суровой небритой физиономией сибиряка.

— Нельзя! — не принял шутливого тона Воронцов. — Но если уж тебе так хочется, то можешь потом поучаствовать в наступлении вместе со второй группой.

— Я-то могу! — тут же окрысился доброволец. — А вот они могут?! Или только нашими руками умеют жар загребать?! Я вообще последнее время что-то плохо понимаю, кто здесь воюет за свою страну, а кто просто помочь зашел?! До каких пор они на нас ездить будут?!

— Всегда! — жестко отрезал Воронцов. — Ты правильно сказал, ты здесь, чтобы помочь. Вот и помогай! Тебя же сюда силой никто не гнал! Сам воевать приехал… Ну вот и воюй!

— Та ни, Дмытрыю Сергеевичу, воевать-то мы не отказываемся, — загудел Мыкола. — Вот только правда, шо ни жопа, так нас туда и макають прямо с головой. Своих то поди они на убой не пошлют, жалко… А мы шо? Мы пришлые…

— Да вижу я все не хуже вашего. А может еще и получше, потому что больше вашего знаю, — с досадой произнес Воронцов. — Но что теперь прикажете делать? Воевать-то все равно надо. А иначе, зачем мы сюда приехали? Водку жрать по кафанам и дома можно было…