Максим Михайлов - Мы все - осетины

— Будто к негру в жопу нырнули, — недовольно бурчит с заднего сиденья Фима. — Я даже вонь почувствовал. Слышь, чего говорю, Андрюха? Или ты опять от местных красот в медитацию впал?

Кошусь краем глаза на водителя, ему явно не нравится то, как уничижительно Фима отзывается о природе его родного края, но пока он держится, пряча взрывной кавказский темперамент под маской поглощенного верчением баранки безразличного шофера. Хотя с чего бы тут особо поглощаться — дорога ровная, встречных машин почти нет, движок потрепанной с виду «шестерки», работает на удивление мягко и ровно. Никаких тебе особых проблем, можно всласть поболтать с пассажирами, коротая время пути. Но нет, молчит, сведя к переносице кустистые брови и тяжело набрякнув обиженно надутыми губами. Явно недоволен. Разворачиваюсь к балбесу Фиме и пытаюсь знаками пояснить этому внебрачному дитю природы, чтобы держал свой язык на короткой привязи. Горцы народ горячий, кому и знать, как не мне, а ну как высадит сейчас посреди дороги и придется дальше пешком топать. На мою жестикуляцию Фима реагирует с великолепным столичным презрением. «Подумаешь! — легко читается в его взгляде. — Это же просто обслуживающий персонал! Ему заплатили, значит, пусть терпит!» Действительно водитель содрал с нас довольно приличную по местным меркам сумму в пять тысяч рублей, за дорогу, которая должна была занять четыре-пять часов. В общем-то деньги конечно не большие, но все познается в сравнении, для местных это достаточно много. Однако тут надо брать поправку на знаменитый кавказский менталитет. Это в Москве за определенную сумму наличности люди стерпят какое угодно обращение. Здесь несколько другие понятия, потому делаю себе в памяти зарубку, надо будет прочитать Фиме подробную лекцию об основах местного этикета. А то так не далеко и до серьезных проблем.

Занятый этими мыслями я даже не замечаю, как мы проскочив еще несколько тоннелей подходим к таможенному посту. Издалека видна длинная очередь груженых фур замершая на обочине дороги.

— Ого! — не сдержавшись комментирует с заднего сиденья Фима. — Да, таким манером мы тут несколько дней простоим.

Я тоже не в восторге от подобной перспективы, и лишь водитель продолжает невозмутимо жать на газ и спокойно обходит замершие уткнувшись друг другу в кузова большегрузы. В ответ на мой вопросительный взгляд, он поясняет снисходительно улыбаясь в усы:

— Правила такие. Груз везешь — встань, покажи, чего везешь. На легковой машине едешь, проезжай спокойно. Незачем в очереди стоять. Все для людей сделано.

Я согласно киваю, про себя однако прикинув, что скорее всего неписанное правило введено самими таможенниками, чтобы нервничающие пассажиры легкового транспорта не мешали спокойно и вдумчиво снимать сливки с везущих контрабанду грузовиков. Тут тоже одно из проявлений особенностей Кавказа. Можно делать все, что только тебе вздумается, но за все надо заплатить. Договориться, как правило, можно с любым представителем власти, главное правильно к этому вопросу подойти. Ну и видеть разумные границы таких договоров, потому что одно дело нелегально провезти в непризнанную республику медикаменты и продовольствие без соответствующих накладных, и совсем другое, гнать например фуру груженную доверху маковой соломкой, или там героином. Хотя наркоту фурами не возят, не те объемы. Ну это я так, просто для примера.

Как и следовало ожидать на нас таможенники не обращают никакого внимания, сразу давая отмашку на следование по специальному бездосмотровому коридору к воротам пограничного КПП. Там все еще проще. Лопоухий солдатик-срочник, проверяет документы, делает какую-то запись в журнале, и ворота открываются, впуская нас на иностранную территорию. Юридически эта страна называется Грузией, на практике же здесь совсем другое государство «Хуссар Ирыстон» — Югоосетинская Республика. Страна необозначенная ни на каких картах, никем не признанная, но тем не менее существующая уже почти семнадцать лет сама по себе. Мы ныряем в длинный Рокский тоннель, именно по его середине и проходит линия границы. Вот мы уже ее и пересекли, это сразу заметно, по количеству работающих на стенах лампочек. Если российская часть тоннеля просто залита ярким светом, то югоосетинская теряется во мгле, где редкое пробивающее чернильный мрак желтое пятно, уже праздник и подобный морскому маяку ориентир.

— Добро пожаловать в Южную Осетию! — иронично раскланивается на заднем сиденье Фима.