Альберт Зарипов - Партай-геноссе

— А чайник? — грозно произнёс парторг в мою сторону. — Зачем его забрал?

Я замер было на мгновенье, но рука уже сама по себе показывала на остальной наш личный состав…

— Так ещё никто из солдат чая не пил! — пояснил я. — Сначала вам налили, а теперь всем остальным.

Парторг что-то проворчал себе под нос, но моё тело уже понеслось дальше… Вернее, подальше…

Наше солдатское чаепитие прошло почти в безмолвной обстановке. Ведь все слышали сердитые речи партийного лидера и последовавшие за ними объяснения. Спокойные ответы Веселкова и находчивость старшины Акименко нам понравились очень сильно. Ведь жизненные позиции нашего старлея показались нам крайне оправданными. Да и старшина не подкачал. А вот идейные принципы партийного организатора… Что-то в них было не то…

Каждый из нас допил свою единственную кружку чая и на этом наш завтрак закончился. Очередная пара наблюдателей полезла на фишку. Я проследил за тем, чтобы сменившимся досталась положенная норма чёрного чая. С этим всё оказалось нормально, и я пошёл под нашу масксеть.

Однако через пять минут меня вызвал командир группы и мы вдвоём полезли к Це Вешке. Там мы провели водную ревизию. Её результаты нас не впечатлили, ибо испытывать положительные эмоции у нас не имелось достаточных оснований. Воды в Це Вешке было литров триста. Не больше…

— В ваших флягах ещё много воды? — резонно поинтересовался командир.

— Есть ещё, но не так уж много, — пояснил я. — Фляжки-то старые. Пробки протекают. Да и мало их на всех.

Командир молчал и смотрел на то, как я накрываю горловину Це Вешки куском резины, затем опускаю массивную крышку и наконец-то закручиваю откидные болты.

— Придётся экономить не только на чае, — сказал Веселков по окончанию моей работы. — Сам понимаешь…

Мне, конечно, польстило то, что командир группы разговаривает со мной очень доверительным тоном. Но всё же следовало уточнить его намерения до мельчайших деталей. А ведь речь сейчас шла о воде. И мелочей здесь не было абсолютно никаких.

— Так на чём же ещё придётся экономить? — спросил я.

— На ежедневной норме. — кратко ответил командир. — Только на ней и остаётся.

— И насколько?

Вот именно это и являлось самым главным моментом нашей беседы. Какое количество питьевой воды теперь будет получать каждый солдат.

— По одной фляге. — пояснил Веселков. — Полтора литра на нос.

— Понятно. — сказал я. — Конечно, маловато. Но вытерпеть можно.

Наши солдаты тоже всё поняли и не роптали. Полтора литра в день на каждого — это явно недостаточно для ежесуточной нормы потребления воды. Это всего лишь четвёртая часть… Но у всех бойцов ещё имелся небольшой запас питьевой воды во фляжках. У кого полтора литра. У кого-то два с небольшим. На этом личные резервы воды ограничивались.

Ну, что ж… Придётся потерпеть.

Место, выбранное командиром для забазирования нашей разведгруппы, оказалось довольно-таки неплохим. Ведь с одной стороны нас закрывал от постороннего взгляда высокий холм, на котором и разместился постоянный наблюдательный пункт. Да и наши боевые машины пехоты расположились в небольшой низменности с почти ровной поверхностью, лишенной как песчаных барханов, так и саксаульной растительности. Первая броня заняла позицию прямо у подножия холма, а вторая БМПешка замерла на удалении метров в сорок-пятьдесят от нас, развернувшись носом в противоположном направлении.

Но на этом процесс забазирования нашей группы не закончился. Он только-только начался…

— Тетюкин! — обратился Веселков к наводчику-оператору. — Опусти ствол пушки строго горизонтально! Чтобы не торчал… И Абдуллаеву передай то же самое!

Долговязый Лёнька взобрался на башню и всё с той же ленцой опустился в свой люк. Я исподтишка смотрел на командира группы, который тоже наблюдал за медлительными движениями своего подчиненного. Хоть Тетюкин и являлся единственным на первой броне представителем дембельского состава, однако он вовсе не считался борзым дембелем. А потому его можно и нужно было поторопить. Пока он не обурел ещё больше. Во всяком случае, так следовало поступить с солдатом, который нарочито медленно и с большим таким одолжением выполняет приказание командира боевой разведгруппы, находящейся на выполнении вполне реального задания.

Но старший лейтенант Веселков спокойно смотрел, как постепенно опускается длинный ствол скорострельной пушки и, судя по всему, ему было вполне достаточно того, что его приказ всё же выполняется. Пусть не так быстро, но выполняется.