Альберт Зарипов - Партай-геноссе

А наши ночные злоключения на этой горе-цилиндре?!..

— У меня до сих пор дрожь по телу проходит! — пожаловался Володя Агапеев. — Как вспомню…

— А то ж! — усмехнулся я. — У меня такая же реакция!.. Организьма!..

Да… На горизонте пустыни виднелась гора с характерным цилиндром на вершине. Уж её-то «родную-преродную» мы не позабудем никогда! И это факт весьма бесспорный…

И наше движение к тому самому озеру продолжалось. По мере приближения ротной колонны к «аэродрому подскока», увеличивалась в размерах и гора-цилиндр. Однако она должна была остаться далеко справа от нашего курса. Что в общем-то нас ни радовало, ни огорчало… Воспоминания были… Да и только.

И всё же… Наверное, в знак восстановления принципа справедливости… Или же в качестве хоть какой-то компенсации за наши февральские мучения… Как бы то ни было… Но высохшее озеро Хаджи-Вазир-Хан решило нас всех отблагодарить… Причём самым натуральным образом. Что имелось, то и пригодилось для этого ответного «подарка»…

Когда БРМка командира роты почти уже выехала на ровную поверхность озера, то из крайних кустов на открытое пространство выскочило небольшое стадо джейранов… Или косуль… И первая броня тут же помчалась прямо на них. Однако испуганные животные бросились врассыпную. Несколько джейранов понеслось прочь от БРМки прямиком по дну озера. И это оказалось их фатальной ошибкой. Поскольку боевая машина бросилась за ними в погоню…

Вся эта картина происходила у нас на глазах, и мы испытали вполне естественную зависть. Ведь с первой брони уже раздавались выстрелы. И автоматные пули рано или поздно, но всё-таки должны были сразить хоть одну косулю… Или же одного джейрана.

А поскольку впереди нас остановились два грузовика, то наш командир приказал Луке принять вправо и остановиться на поверхности озера. Но не тут-то было…

— Ах, ты! — громко вскрикнул старшина. — Смотри!

В десятке метров от нас на дно озера выскочило три джейрана. Видимо, это были остатки того самого стада, которое оказалось испуганным БРМкой ротного. И теперь бедные животные в панике шарахнулись в сторону от нашей брони. Часть из них понеслась меж барханов и кустов. И угнаться за ними мы никак бы не смогли… Зато три джейрана помчались вдаль именно по ровному дну озера…

— Вперёд! — скомандовал Веселков. — За ними!

Ведь это была потенциально наша добыча! И её не следовало упускать ни при каких обстоятельствах.

Однако Лукачина замешкался со своими передачами, и нас обогнала вторая БМПешка. Юркий Володя Смирнов и тут оказался пошустрее основательно-неторопливого Луки. А тем временем джейраны всё отдалялись от нас и отдалялись…

— Рога — мои-и! — раздалось с соседней, то есть конкурирующей брони. — Мои-и!

Это орал товарищ парторг, перекрывая своим голосом рёв вообще-то мощного двигателя боевой машины пехоты. Ведь вторая БМПешка уже успела набрать приличную скорость… И всё равно… Истошный крик майора Болотского оказался мощнее шума мотора и лязганья гусениц… Обеих боевых машин! Ведь мы сейчас мчались наравне друг с дружкой…

— Бож-же мой! — прокричал старшина на ухо Веселкову. — Он и здесь!.. Всё норовит захапать! Там — видики и сапоги! А тут — рога…

Однако сейчас командиру группы было явно не до того, злоупотребляет ли товарищ парторг своим служебным положением или же нет. Веселкова сейчас интересовали только джейраны… А они сейчас умчались далеко вперёд…

— Лукачина! — подстёгивал командир механика. — Давай быстрей! Уйдут же!

— Не-ет! — сквозь стиснутые зубы отвечал Лука. — Не уйдут! Они же по прямой…

И механик был прав. На свою беду джейраны убегали от нас по прямой линии. Благодаря своей природной резвости, афганские газели смогли оторваться от нас метров на двести, и нам казалось, что шансы на успех уменьшаются с каждой секундой. Ведь от трёх джейранов сейчас остался только один. Двое умудрились свернуть вправо или влево… Да и тот единственный «косуль»… Он мчался вдаль с постоянной скоростью…

Однако мирное советское машиностроение не зря вложило в наши боевые машины пехоты столько мощи и огня. Все цилиндры военного двигателя усердно перерабатывали дизельное топливо, передавая взамен непрекращающийся крутящий момент на два зубчатых колеса. Которые в свою очередь вращали обе звеньевые гусеницы… И дикое животное стало постепенно уступать…

— Ба-бах!

Этот выстрел раздался прямо над моим правым ухом, отчего я невольно схватился за ушную раковину. Чтобы прикрыть ладонью звенящее ухо… И чтобы обезопасить его же в случае повторного выстрела.