Игорь Моисеенко - Сектор обстрела

Лебедев глянул на военкома с ироничной ухмылочкой.

— Лыбится он. Чё ты лыбишься? Щас я покажу тебе…

Военком принялся рыться в бумагах.

— Щас… Та, где ж эта бумажка? Короче, приказ пришел: усилить контроль за отпускниками и комиссованными.

— Да, знаю я этот приказ, не ищи, — остановил Лебедев военкома.

— А, знаешь?.. Там еще про обоснования… отпусков помнишь?

Лебедев кивнул головой. Майор снова подошел к окну. Во дворе, в свете прожектора призывники принимали от своего неуверенно балансирующего на заборе товарища бутылки сомнительного содержания. Военком уже устал устраивать разносы подчиненным. Да и не кстати было сейчас:

— Как думаешь, в связи с чем это?.. Афган?..

Лебедев тоже ответил вопросом:

— А тебе положено думать?..

— Мне кажется, это как раз тот случай…

— А этот Белоград у тебя призывался?

— Да хрен его знает. Сейчас еще только архив осталось поднять.

— И куда ж ты смотрел?

Майор вскипел внезапно для себя:

— А ты сядь тут рядышком и попробуй вместе со мной эту пиратскую банду отправить… — и добавил после паузы. — Коньячку дернешь?

— Ладно… давай… по тарелке не размазываем. Номер части?..

Тахир проснулся от шума скрипнувшей двери во дворе. ТТ всегда, даже ночью, находился при нем. Он взвел затвор пистолета и приготовился встретить любую опасность. Но в гостиную вошел помощник.

— Дантес в Асадабаде, гумандан-саиб.

— Ты считаешь, эта причина достаточна, чтобы будить меня, венценосный?

Фархад дополнил:

— Шахил передает: вертолетный полк поднят по тревоге. Около батальона шурави грузятся в вертолеты.

— Вертолеты!??

— Вертолеты, саиб.

— И Дантес в Асадабаде… Где твои люди?

— Уже готовы к выступлению.

На размышления не оставалось времени. Тахир приказал:

— Немедленно на позиции! Связь, ко мне!

— Связист уже здесь.

Осведомленность Фархада порой ошеломляла. Тахира давно терзали подозрения в отношении помощника:

— Ты откуда знал, что мне рация понадобится?

Фархад покорно склонил голову.

— А зачем мне понадобится рация, ты тоже знаешь?

— Людей из Пакистана видели кочевники, — пояснил Фархад.

— Не ты ли их послал?

Фархад снова опустил глаза в глиняный пол:

— Я только восхищаюсь твоим замыслом, гумандан-саиб…

— Я ты знаешь замысел?..

— Ты хочешь заставить их отступать по ущелью. С людьми из Пакистана мы выполним твой план — ни один шурави отсюда не уйдет.

— Да…а, Фархад, непростой ты человек.

— Я только служу тебе, гумандан-саиб.

"Мудрая змея под одеялом лучше тупого осла в загоне", — который раз отметил про себя Тахир. Вслух же он отдал распоряжение:

— Выводи людей, половину своих направишь к выходу из ущелья по левому хребту. Пусть только высадятся. Назад ни одна неверная собака отсюда не выйдет. Пусть подойдут Мирзахан и Вахед. И связь ко мне…

Тахир намеренно устроил такой демонстративный сбор повстанцев со всей округи. Шурави не могли не заметить этой подготовки. Чуть ли не в каждой деревне у царандоя были свои люди. Большинство из них давно уже были известны. Но, до поры до времени, Тахир приказал их не трогать, резонно рассуждая: в доме должна быть только одна крыса, и хороший хозяин должен знать, в каком углу она роет. А руки чесались у многих.

В том, что разведка донесет Дантесу, что на соединение в Хару идут моджахеды со всей провинции, Тахир не сомневался. Это и должно было привлечь полковника. Справиться с ними всеми сразу сил у Дантеса предостаточно. Вот только подход отрядов из Пакистана должен был остаться для шурави незамеченным. Даже в самих этих отрядах ни один правоверный не знал, зачем его подняли среди ночи и куда приведет их суточный марш при полной боевой выкладке. Только направление движения могло подсказать самым опытным моджахедам — шли в сторону Асадабада…

…Город казался брошенным. Даже луны в небе не было. Асадабад освещали только звезды. Только шурави в своем болоте копошились.

Рядом с техническим парком, вздымая в небо тучи пыли, выстраивалась колонна транспортной техники. Командир взвода специального назначения старший лейтенант Янишин знал: транспортной только пока что. Там, внизу, в боевых машинах, при погашенных фарах и не заведенных двигателях, сейчас замерли на своих местах в ожидании команды механики. А в десантах, в обнимку с оружием и вещмешками, наверняка, дремлет — пехота…

…Дантоев вместе с Озеровым и комбатом второго батальона наблюдали в бинокль за вершиной горы, что за рекой. Ждать обрыдло уже всем. Даже комбриг уже начал терять терпение. Он даже уже пожалел, что полетел в Асадабад, чтобы увидеть, как с горы подают моджахедам сигналы: