Адий Шарипов - Фронтовые повести

Дверь сарая заскрипела, и послышались осторожные шаги.

— Выходи! — потребовал вошедший, нащупав дулом винтовки человеческое тело.

Спрятавшегося переводчика выволокли из соломы и потащили на свет. В дверях сарая его ударили прикладом в спину. Раскинув руки, Алекс грохнулся на землю.

Офицер наклонился над лежащим переводчиком, вынул фотографию:

— Взять.

В городе арестованного сдали в гестапо. На первом же допросе Алекс назвал Нину Карпову, ее адрес.

Жестокая машина гестаповского сыска закрутилась на полную мощь.

Вырвав у арестованного переводчика имя его спасительницы, фашистские ищейки почуяли, что напали на долгожданный след. В Велиславле начались повальные аресты. К счастью, ни перепуганный переводчик, ни сама Нина, тоже не выдержавшая допросов, не знали всех звеньев подпольной организации.

Если бы об аресте переводчика удалось узнать вовремя, Нина Карпова была бы спасена, а значит, в руках гестаповцев снова остался бы всего лишь обрывок ниточки. По Нина в тот же день предстала перед мертвым взором Зихерта, и подпольщикам пришлось лихорадочно спасать то, что еще можно было успеть спасти. Удалось предупредить Валю и Майю Белкину, Володю и Алтая Сырымбетова. Все они исчезли из города или перешли на нелегальное положение. Володя Ольхов уходил к партизанам с полным сознанием выполненного долга. Он считал, что несмотря на провал, свою задачу подпольная организация в основном выполнила. А скоро в Велиславль вступят советские войска, и уцелевшие бойцы невидимого фронта возьмут в руки оружие как солдаты регулярной армии.

Володя надеялся, что вместе с ним уйдет в лес и Валя, однако девушка категорически отказалась покинуть город. Напрасно Володя настаивал, чтобы Валя перестала играть со смертью: приметы ее хорошо известны каждому патрулю, ее ищут по всей округе.

— Я уйду, — соглашалась Валя. — Но сначала застрелю Хольбера и заберу важный документ.

Какой документ она имела в виду? Этого никто из товарищей не знал.

Два дня Валя скрывалась в Березовке. Михаил Демичев предлагал проводить ее в лес. Однако и ему Валя ответила, что уйдет не раньше, чем выполнит все свои планы.

Зихерт распорядился держать арестованных под усиленным наблюдением. Поимка сбежавшего переводчика сама по себе не означала крупной победы, и Зихерт не стал бы с ним долго возиться. Однако у арестованного развязался язык, и первые же сведения насторожили шефа гестапо. Зихерт снова ощутил в своих руках ниточку, которая так досадно оборвалась с изчезновением Анатолия Злобина. Относительно причины гибели своего агента Зихерт не обманывался, но такие потери, по его мнению, были одним из условий той борьбы, которую он вел с невидимыми противниками днем и ночью. Зихерт понимал, что это его очередной проигрыш, — но ведь когда-нибудь удача улыбнется ему!..

По многим адресам, куда бросились гестаповцы, их ожидали пустые, недавно покинутые стены. И Зихерт рассвирепел. Неудачи в конце концов выведут из себя даже железного человека! Особенно негодовал шеф гестапо по поводу исчезновения повара генерала Рихтера. Искать! Найти! — требовал он от подчиненных. Перекрыть все дороги, чтобы из города не выскользнула ни одна живая душа!

Ранним утром Фролова пошла в город. Избегая полицейских постов на дорогах, она решила пройти по железнодорожному мосту. Валя не знала, что с недавних пор помимо солдат на охрану моста был выделен и гестаповский пост.

Солдаты остановили девушку и потребовали документы. Валя спокойно подала им свой аусвайс. Пока постовые разглядывали пропуск, из будки неожиданно вышел офицер в черном мундире…

Это был провал. Валя помертвела.

Через час ее привезли в дом, который она занимала с сестрой. Аси не было. Валя не знала, что комендант Хольбер, испугавшись гестапо, сам арестовал свою любовницу к доставил в тюрьму.

Гестаповцы обшарили весь дом, но обнаружили лишь листочек со словами песни «Катюша».

В городской тюрьме разыгралась безобразная сцена. При обыске в доме было конфисковано кожаное пальто Вали, висевшее на плечиках в шкафу. Начальник тюрьмы и начальник жандармерии затеяли чуть ли не драку из-за приглянувшейся им добычи.

— Эй, а ну-ка положь! — окликнул тюремщика жандарм, заметив, что тот мнет в руках добротную кожу пальто.

Начальник тюрьмы, не обращая внимания, понес пальто из комнаты.

Оставив арестованную, начальник жандармерии бросился за ним.

— Ты что, оглох? — рявкнул он и потянул пальто к себе. — Ишь, глаза-то разинул! Не лапай, не твое.