Адий Шарипов - Фронтовые повести

Забирая у Майи папку и пряча ее под своим необъятным дождевиком, инженер растроганно приговаривал:

— Ах, девчонки, девчонки! Цены вы себе не знаете, вот что я вам скажу. Ну, а теперь марш греться. Чаю обязательно согрейте, слышите? Не хватало еще, чтобы вы заболели.

Той же ночью драгоценную папку передали Нонне Авериной. Под грохот продолжающейся бомбежки Нонна немедленно отправилась в путь. Выйдя из города, Нонна без передышки проделала шестнадцать километров и пришла в Березовку. Там, в погребе дома Ульяны Тихоновой, ее дождался Михаил Демичев. Последний отрезок пути — до партизанской базы — Михаил одолел бегом. В лесу его ждали с нетерпением. Тотчас заворчал мотор «кукурузника». Разбежавшись на поляне, кургузый самолетик исчез в ненастной ночи.

С чего же начались неудачи?

Долгое время о провале самой активной группы патриотов Велиславля ходили разноречивые слухи. Как водится в таких случаях, высказывались предположения о предательстве, строились догадки о том, кто из подпольщиков помог гестаповцам заполучить в свои руки нити к центру организации. Лишь после войны в результате скрупулезного изучения всей деятельности подпольщиков, а особенно благодаря захваченным архивам гестапо, удалось установить горькую истину.

Напрасны были подозрения в предательстве. Все члены патриотической группы показали себя настоящими бойцами, верными своему долгу. Все погубил досадный, непредвиденный случай.

Нужно сказать, что деятельность разведчика чем-то напоминает работу сапера — как тот, так и другой ошибаются лишь один раз в жизни. Только у разведчиков опасность усугубляется тем, что никто из них не действует в одиночку. Поэтому ошибка одного неминуемо ведет к гибели большой группы людей. Вот почему в среде разведчиков на первом месте стоит требование железной дисциплины.

К сожалению, в группе Вали Фроловой этим правилом пренебрегла Нина Карпова.

Многие месяцы эта девушка выполняла нелегкую работу, собирая и систематизируя все, о чем ей удавалось подслушать в офицерской столовой. За столиками, в дружеских попойках, встречались офицеры, получившие недолгий отпуск домой, с людьми, едущими на фронт из тыловых областей рейха. Разговоры подгулявших вояк представляли громадный интерес для настороженных ушей разведчика. Сведения, которые доставляла Нина, как правило, являлись весьма ценными, и командование 10-й армии под кодом «Директор» не раз отмечало это в своих шифровках.

Итак, молоденькая девушка вела незаметную, изнурительную работу в самой гуще врага. Не нужно забывать, что она миловидна, незамужем, а подвыпившие немецкие офицеры привыкли считать всех, кто им прислуживал, чем-то вроде узаконенной добычи победителей. Так следует ли удивляться, что сердце девушки открылось тому, кто проявил деликатность, бережное отношение, даже просто элементарную вежливость. Речь идет о переводчике в немецкой воинской части Алексе.

О том, что Нина встречается с Алексом, подпольщики знали. Но, и в этом Валя была права, их настораживало, что Нина ничего не сообщала товарищам по борьбе о своем увлечении. При решительном объяснении Нина горячо отстаивала свое право на личную жизнь.

В тот вечер, когда состоялся разговор Нины с товарищами по подполью, Валя пошла проводить ее домой. Закончившееся объяснение оставило на душе всех тяжелый осадок. Разговор получился бурный, полный взаимных упреков и обвинений.

Некоторое время девушки шли молча, затем Валя осторожно продела руку под локоть расстроенной подруги:

— Ниночка, ребята, конечно, погорячились. И вообще об этом, может быть, не стоило говорить совсем. Но ведь пойми ты их! Мы уже потеряли Еню. И глупо, по-моему, потеряли. Не учли самую мелочь. А где гарантия, что твой Алекс… н-ну… я не хочу сказать, что выдаст, побежит выслуживаться, но ты-то уверена в нем? А? Можешь ты ручаться за него?

— Алекс ни о чем не знает. Он даже не догадывается.

— А если что-нибудь заметит? Вдруг ему покажется что-то подозрительным? Ты допускаешь такой вариант?

— Какое ему дело? Я в его жизнь не вмешиваюсь.

— А если он вмешается в твою и спросит? Что ты ему скажешь?

Не отвечая, Нина шла и смотрела себе под ноги.

— Ах, Валька, — произнесла она наконец с горьким вздохом, — когда это все только кончится? Господи, как я устала, как мне все надоело! Я же человек — пойми это хоть ты! Если бы не Алекс, я уже давно потеряла бы голову. С ним хоть поговорить можно, душу отвести. И на том спасибо.