Вальтер Николаи - Тайные силы - Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время

Прежде чем вступить в новую должность, я съездил на короткое время во Францию, желая, по крайней мере, иметь представление о стране и населении, прежде чем предо мною закроются границы и этого государства, против которого, наряду с Россией, Генеральным штабом была организована разведка. Особенно добросовестно выполненные мною французские предписания о прописке германских офицеров привлекли ко мне такое внимание властей, даже приблизительно подобного которому не оказывали в Германии иностранным офицерам. Мое звание офицера Генерального штаба еще более усилило это внимание. При этом власти не переставали быть изысканно вежливыми. Сильное впечатление произвело на меня возбужденное настроение против Германии, которое я мог наблюдать всюду, особенно в театрах, и целью которого являлось напоминание населению об Эльзасе и Лотарингии, с одной стороны, и введение его в заблуждение относительно военных [70] приготовлений Германии, с другой. Я не могу припомнить подобных правительственных мероприятии в Германии до войны.

Возвратившись в Германию, я получил в Меце и Страсбурге от властей, которым была поручена борьба с французской разведкой, сведения о современном состоянии шпионажа, ведущегося Францией против Германии. Вдоль границы, за густой завесой специальных комиссаров, искавших агентов, державших с ними связь и наблюдавших за ними, работали разведывательные отделы Генерального штаба при губернаторствах крепостей Бельфор и Верден и при командовании XX армейского корпуса в Нанси. К серьезным политическим последствиям уже в 1887 году привел случай со Шнебеле. Этот специальный комиссар до такой степени пренебрегал необходимыми предосторожностями при своих личных многочисленных осведомительных поездках в Германию, что возбудил, наконец, даже внимание германских властей и был арестован при переходе границы. Возбуждение, вызванное во Франции этой непривычной со стороны Германии мерой, возросло под влиянием военного министра Буланже до опасности войны. В целях ее устранения, Бисмарк распорядился освободить комиссара, который продолжал свою деятельность по разведке из Нанси в качестве учителя языков. Происшествие это обнаружило, кроме того, что комиссар этот был деятельным членом монархической партии. Это не помешало ему, однако, поступить на службу к республике для разведки против Германии, как не помешало и республике защитить его за это и вознаградить.

Германская полиция в Эльзас-Лотарингии оказалась совершенно недостаточной для борьбы с проникновением французских шпионов. В этом не было ничего удивительного, так как расходы на полицию утверждались ландтагом, а в последний входили элементы вроде Веттерле, Блюменталя и т. п., которых подозревали в оказывании французам изменнических услуг, и которые, по крайней мере, совершенно не были заинтересованы в усилении германской полиции. Таким образом, германской пограничной полиции противостояла на французской стороне вдесятеро более многочисленная. А существовавшим с 1875 г. [71] разведывательным отделениям французского Генерального штаба с многочисленными офицерами были впервые в 1910–1913 годах противопоставлены германские разведывательные офицеры при трех округах Эльзас-Лотарингии. Предоставленные самим себе, они должны были одновременно принять на себя, в контакте с центральным полицейским управлением в Страсбурге и под руководством Большого генерального штаба, борьбу с французским шпионажем.

Население, особенно в Эльзасе, усиленно шло навстречу французским стремлениям. Многочисленные эльзасцы переселялись, при наступлении призывного возраста, во Францию. Французская разведка использовала их немецкое образование, их родство и знакомство с немцами. Многие французские офицеры также выросли в германских школах и были весьма подходящими для разведки в Германии. Французам были сданы в аренду многие участки для охоты. Благодаря этому, а также благодаря французским владельцам поместий, замков и домов, в области всегда много находилось французов, которых держали, по крайней мере, с помощью «районных законов» вдали от укреплений. Зависели от французских основных учреждений и немецкие монастыри в Эльзас-Лотарингии.

В противоположность русской разведке, страдавшей всеми недостатками молодой, чрезмерно разбухшей и развращенной чужими деньгами организации, французская проявляла уже тогда соответствовавшее вековому опыту мастерство и отличалась грубостью, соответствовавшей ненависти и политической смелости Франции. Не были редкостью взломы учреждений и офицерских квартир, относительно которых можно было доказать, что орудия взлома были доставлены французским шпионажем. Не останавливался последний и перед работой с одурманивающими веществами и ядом. Изображения шпионов в уголовных романах и кинематографических фильмах имели своим прообразом страстно проводимую французскую разведку довоенного времени.