Станислав Бискупский - Парни из Островецких лесов

— Гестаповцы освободили Богуся, — заговорил первым Лось.

Здзих усмехнулся:

— Знаю. Только в лес не хотят его отпускать.

— Теперь отпустят. У него с фрицами свои счеты.

— Разумеется…

— Немцы арестовали его отца.

— Потерял отца, мать, сестру… и собственную руку.

— Негодяи! — выругался идущий сзади Рубанок.

— Я бы им этого не простил, — сжал кулаки Здзих.

— Это ты…

— И он такой же.

— Это не для него. Его место здесь.

— У Богуся своя работа. Не менее важная.

— Это не для него. Его место здесь, — повторил Лось.

— Не беспокойся, он еще здесь будет.

Телеги подпрыгивали на неровной дороге, поскрипывали оси. Июньская ночь была теплой. На рассвете они должны быть на месте.

— Хорошо здесь у вас, — промолвил Володя, украинец из-под Киева.

— У вас тоже, наверное, хорошо.

— Да, хорошо, — вздохнул Володя. — Кто не видел это собственными глазами, тому не понять. В это время у нас уже готовятся к жатве, а тут человек вынужден бродить ночью по лесу…

— Ничего не поделаешь — война, — отозвался Кароль.

— Эй, там, придержи лошадей! — крикнул Кен первой подводе, которая слишком далеко оторвалась от основной группы. Торопиться было некуда. Дорога не такая уж дальняя. К тому же ничто не указывало на присутствие поблизости немцев.

После нескольких часов перехода начало светать, стали видны очертания деревьев, видимость постепенно улучшалась.

На рассвете колонна остановилась на опушке леса. Стоявшие на отшибе две хаты вместе с хозяйственными постройками создавали хорошие условия для обороны. На них и остановили свой выбор. Соблазн отдохнуть под крышей был так велик, что партизаны решили выйти из надежно укрывавшего их леса. Подводы заехали во двор, партизаны распрягли лошадей и отвели их на водопой к колодцу.

Деревня, расположенная в котловине, производила впечатление тихого и уединенного уголка. Кен объявил короткий сбор, распределил партизан по хатам, расставил часовых. Теперь можно было и отдохнуть.

Здзих оказался в одной хате с Кеном и Каролем. Хозяин, который знал партизан по предыдущим визитам, принял их, как всегда, радушно.

— Может, покушаете чего-нибудь? Вы же с дороги…

Однако на этот раз гости сами решили угостить хозяина. Надо было по мере возможности отдавать старые долги. Эту возможность предоставила им в какой-то степени операция по захвату складов в Илже.

— Сегодня вы будете нашим гостем, — сказал Кароль, протягивая хозяину сверток с продуктами, в котором была соль — настоящая ценность.

Спустя полчаса хозяин появился вновь. Он нерешительно стоял на пороге, не зная, с чего начать.

— Доктор, — обратился он наконец к Каролю, — у соседей заболел ребенок. Мы уже давно вас ждем. Не могли бы вы зайти к ним?..

Кароль молча собрал медицинские инструменты и вышел из хаты.

— На отсутствие пациентов жаловаться ему не приходится, — проворчал Кен.

— Да, с голоду он не умрет, — согласился Здзих, разбирая на окне затвор винтовки и тщательно прочищая каждую деталь.

Кен обошел хаты, где расположились партизаны, и вернулся в дом. Здзих уже стелил себе постель. После ночного перехода сказывалась усталость. Кен широко зевнул.

— Подремлю немного, — сказал он, ложась рядом с Здзихом.

Когда Кароль пришел от больного ребенка, оба уже спали. Хозяев дома не было, они ушли в поле. Кароль бросил взгляд на Здзиха. Тот спал, ровно дыша.

«Горячий», — подумал Кароль с симпатией. Он придумал для Здзиха другой псевдоним, свой собственный — «Непоседа». Ему импонировали энергия и жизнерадостность этого парня, его впечатлительность, заботливость, дружелюбие. Во время одного из переходов Кароль стал невольным свидетелем разговора Здзиха с несколькими новыми партизанами.

— В партизанском отряде, — говорил Здзих, — нет места для молокососов. Был у нас один такой. Однажды после боя он тащился, еле волоча ноги, ну и… отстал от отряда. Может, попал в руки немцев — одним словом, черт его знает.

— Врешь, Здзих! — вмешался Лёлек.

Здзих покраснел.

— А что, разве не отстал?

— Отстал, потому что натер до крови себе ногу.

— Тогда почему споришь?

— Отстал, да не совсем. Ты же сам помог ему дойти, правда? Все видели…

Здзих покачал головой:

— В следующий раз я его брошу!

— Ну да, ты не из таких…

Кароль с симпатией смотрел на спящего Здзиха. Он вспомнил свою молодость.

«Слишком рано, — подумал он про себя, — такие ребята, как Здзих, познают худшие стороны жизни, не успев вкусить ее прелестей. В их возрасте меня учили лечить людей, возвращать им здоровье, продлевать жизнь. Их же учат убивать. Правда, тоже во имя жизни».