Валерий Рощин - Воздушная зачистка

Получая на оружейном складе все эти причиндалы, я не удержался — вырядившись в жилет и рассовав по его бесчисленным загашникам боеприпасы с оружием, ворчу:

— Если мой экипаж собьют над территорией небольшого враждебного государства, то мы с оператором устроим крупный вооруженный конфликт.

— И продержитесь не меньше недели, — хохотнув, добавляет Генка.

335-й Отдельный полк, как и множество других авиационных полков группировки, комплектуется «переменным составом», то есть сменявшими друг друга подразделениями, прибывающими из различных гарнизонов Советского Союза. Всего в полку насчитывалось две эскадрильи «зеленых» — так мы называли транспортные Ми-8, и две эскадрильи «полосатых» — боевых Ми-24.

Данные типы вертолетов являются основными в Армейской авиации. Вроде бы, оба имеют одинаковую классификацию «транспортно-боевой», но задачи, меж тем, выполняют разные. Что ни говори, а на не обремененной огромным весом брони «восьмерке» куда удобнее перевозить десант и грузы. А на хорошо защищенной и имевшей мощное вооружение «двадцатьчетверке» — наносить штурмовые удары по противнику. Однако это не означает, что кто-то из вертолетчиков рискует больше, а кто-то меньше — сложностей в многогранной летной работе достает и тем и другим.

Так «транспортники» — летчики Ми-8 или Ми-26, как правило, имеют лучшие навыки полетов в сложных метеоусловиях, на зубок знают схемы и особенности заходов на посадку на большинстве крупных аэродромов. Умеют быстро рассчитать предельный взлетный вес для посадки на высокогорную площадку. Безошибочно определяют необходимый запас топлива и грамотно оценивают погодные условия по маршруту.

Летчики боевых Ми-24 прекрасно владеют оружием вертолета и без труда уничтожают цели как одиночно, так и в составе группы. Отлично летают на предельно-малых высотах и умеют провести скрытную разведку. Частенько используют сложный пилотаж; держат в голове все тактические приемы своих сухопутных войск и войск противника. Обладают отменной реакцией, и решения в полете принимают молниеносно.

Распорядок дня боевого вертолетного полка отличается суровой размеренностью. Стартует он с рассветом, означавшим готовность экипажей выполнить любую из поставленных командованием задач, а заканчивается поздним вечером.

Ранним утром — за полчаса до наступления светлого времени (летом в половине пятого, а зимой в половине шестого), одним из заместителей командира полка проводятся предполетные указания. И начинается дневная круговерть: часть экипажей отправляется на вылет, часть несет боевое дежурство; кто-то занимается подготовкой авиационной техники, а кто-то сидит в классах и штудирует теорию…

К вечеру, а точнее после посадок крайних экипажей, на аэродроме и в штабе становится спокойнее. Командир полка вновь собирает весь летный состав и анализирует проделанную за день работу. Ну а завершается вечер постановкой задачи на следующие сутки…

В ту ночь меня назначили командиром дежурной пары.

В обязанности дежурной пары или звена входит перевозка больных и раненных, поиск и эвакуация сбитых экипажей, вылеты для поддержки групп спецназа или войск ведущих постоянные боевые действия. А также дежурные экипажи охраняют район аэродрома в ночное время. Сроки вылета таких дежурных групп не превышают получаса из готовности № 3 или пятнадцати минут из готовности № 2. Конкретную задачу командиру группы могут поставить оперативные дежурные КП по телефону или руководитель полетов по радио после взлета.

Итак, приступив к исполнению своих обязанностей, мы как обычно двумя экипажами находимся в модуле. До захода солнца все проистекает спокойно — команд на взлет не поступает. О нас, будто забывают. Летный состав понемногу расслабляется, гоняет чаи, играет в нарды, травит анекдоты. А кто-то пытается задремать в неудобном сидячем положении…

И вдруг около полуночи тишину разрывает жуткий рев и грохот взрывов.

Вообще-то за пару месяцев к взрывам и стрельбе народ попривык, но сейчас кажется, что снаряды рвутся буквально под окнами ненадежных щитовых домиков. И те вот-вот сложатся, подобно карточным строениям.

Не дожидаясь сигнала с командного пункта, кричу:

— По вертолетам, парни!

Быстро похватав автоматы и ЗШ, мы выскакиваем из модуля и несемся к стоянке. И уже на бегу понимаем: душманы лупят по аэродрому реактивными снарядами.

Неприятные короткие вспышки озаряют округу. Основной целью для неприятельских стрелков являются ВПП и стоянки вертолетов, куда и предстоит попасть мне с Андреем Грязновым.