Алексей Ивакин - Десантура

— Правда, мочегонный чай получился, — буркнул майор Шишкин. — Я допить кружку не успеваю, как уже в кусты надо бежать…

— Зато витамины, начштаба… — хохотнул Мачихин.

А лейтенант с тоской подумал, что как бы не обмочиться в полете от такого чая…

— Лейтенант, тебя как зовут? — обратился к Зиганшину Тарасов.

— Сергей…

— А по отчеству?

— Олегович… — растерянно ответил лейтенант. — А что?

— Сергей Олегович, ты мне скажи по душам, что у вас там среди лётчиков говорят? Почему снабжения нет?

— Да как же нет, товарищ подполковник! Вчера ночью «ТБ-три» вылет делали. Сбрасывали на парашютах тюки.

— Какие тюки?? — Немногословный Шишкин едва не выронил кружку с «чаем».

— Ну я уж не знаю… Нас комполка предупредил, что если посадочная оборудована не будет — скидывать по ракетам.

— Что?? — в голос почти крикнули все трое.

— Ну по ракетам. Вы должны были сигналы давать ракетами. Только вот я в полете ещё думал. Тут по всему району ракеты бросают. Не пойми кто, то ли вы, то ли партизаны, то ли… Блин… — До лейтенанта начал доходить ужас ситуации. — Неужели немцам сбросили?

Тарасов матерно выругался.

— Мать их за ногу… Ведь каждый день координаты им шлем… Шишкин!

— Я, товарищ подполковник!

— Докладная записка готова?

— Николай Ефимович… Обижаешь… — Начштаба протянул Тарасову запечатанный пакет.

— Лейтенант… Передашь этот пакет лично комфронта. Понял? Лично!

Зиганшин задумчиво почесал затылок:

— Мне бы ещё до него добраться, до комфронта-то… Впрочем, наверняка вызовут туда.

— Вот там и передашь.

На Тарасова внезапно дунуло едким еловым дымом от костра. Отвернувшись от него, подполковник увидел бойца, подбегающего к нему:

— Товарищ подполковник, разрешите доложить! Разгрузка закончена. Интенданты сейчас сортировкой занялись. Раненых грузить?

— Само собой. И бегом!

На этот раз чертыхнулся Зиганшин:

— Мы много не увезем, товарищ подполковник! Пять человек только. На местах бортстрелков. Так что только сидячих.

— В люльки лежачих погрузим, — отрезал Тарасов.

— Поморозим же! Ветер, а там фанерка…

— А тут умрут. Не сейчас, так через час. Понимаешь, лейтенант…

— Понимаю, но…

— Но? Но?! Ты, лейтенант, знаешь, какие у нас раненые, какие люди? Ты знаешь, что вчера наши раненые сделали? — вспыхнувшая ярость Тарасова вдруг вылилась слезами по щекам. — Ты, лейтенант, герой! Спасибо тебе! А моим ребятам, кто спасибо скажет? Грузите, я сказал!

Через полчаса «уточки» стали подниматься в ледяное небо, неуверенно покачивая полотняными крылышками…

Провожая их взглядом, Тарасов хрипло спросил, не глядя ни на кого:

— Как думаешь, пацаны ещё живы в Малом Опуево?

Ответом ему было тяжелое молчание…

Если первый батальон так и не смог удержать Большое Опуево, то второй взял Малое с лету.

Комбат-раз — капитан Иван Жук — приказал атаковать без криков и выстрелов. Более того. Десантники его батальона часть пути проползли под настом! Немцы ошалели, когда почти перед их окопами снег взметнулся и белые призраки молча — что самое страшное! — прыгнули на их головы.

Через полчаса, когда под Большим Опуево ещё только разгорался бой — батальон Жука уже зачищал от недобитков деревню.

— Молодцы, мужики! Молодцы! — орал он ребятам, деловито — отделениями — прочесывающим избы.

Из каждой избы приходилось выкуривать фрицев. Гранаты в окна, дверь на прицел…

Внезапно, из крайнего дома басовито застучал трассерами пулемёт. Одной очередью срезало сразу троих десантников, перебегавших улицу, освещённую багровым огнём разгорающихся пожаров.

— Подавить пулемётчика! Бегом! — заорал Жук. — Где командир штурмового взвода?

— Убит!

— Мать твою… Морозов! Морозов! — крикнул комбат бегом к штурмовикам, пусть давят пулемёт!

— Есть, товарищ капитан! — комсорг батальона, сержант Ленька Морозов бросился в залегшую первую роту, перепрыгивая через трупы немцев и десантников.

Очередь стеганула совсем рядом, но он каким-то невероятным образом выгнулся, и пули — вместо того, чтобы порвать живую плоть — выщепили дыры по стене избы.

Морозов нырнул рыбкой, уходя из зоны поражения в сугроб. Ещё несколько десятков метров и…

— Товарищ лейтенант… Комбат…

— Да понял я! — лейтенант Булавченков грыз тесемки шапки-ушанки. — Фомичев штурмовиками сейчас…

Договорить он не успел. Немцы начали миномётный обстрел и комья мерзлой земли ударили ему в лицо. Он ткнулся в снег.