Вальтер Флегель - Командир полка

— Каланча, кем ты хочешь быть? — спросил его однажды отец, когда они вдвоем шли с завода домой.

— Приду работать к тебе в цех, — ответил сын. Годом позже Эрхард встал за шлифовальный станок.

Отец внимательно следил за каждым шагом Эрхарда. Его движения были экономны и сосредоточенны, независимо от того, какую работу он выполнял.

Летом 1961 года завод не справлялся с экспортными заказами.

— Съезди домой, Каланча, — попросил отец, — и привези мне что-нибудь поесть. Я поработаю еще пару часиков.

Эрхард привез отцу еду и остался на заводе. Для учеников в то время организовали специальные смены. Позже Эрхарда как активиста наградили.

В течение двух лет Эрхард поработал на всех станках. Его назначили слесарем. В 1964 году бригаду, в которой он работал, наградили.

— Молодец, Каланча! — похвалил его отец, довольно улыбаясь. Он несколько раз похлопал сына по плечу и добавил: — Вот это да! Тебе, Каланча, я думаю, нужно вступить в партию. И как можно быстрее, потому что сейчас каждый день дорог.

— Ты прав, отец.

В день, когда Эрхарду исполнилось девятнадцать лет, он работал в утреннюю смену. Перед обеденным перерывом к нему на крюке крана приплыл букет красных астр. Сняв цветы, Эрхард с благодарностью помахал рукой смеющейся крановщице Карин. Эрхард знал, что она была замужем за сварщиком, но развелась, осталась одна с ребенком. Эта чуть полненькая круглолицая женщина для всего находила время: и для работы, и для улыбки, и для дружеской шутки.

Когда пришло время обеденного перерыва, Эрхард подождал ее. Карин быстро спустилась по лестнице. Хлеб и бутылку с молоком она засунула в карманы комбинезона. Они вместе вышли из цеха и сели на балку. Карин часто смеялась, хотя в глазах у нее затаилась печаль. Эрхард, как мог, пытался рассеять ее грусть. Впервые ему это удалось, когда они вместе с Карин взяли маленькую Анку из яслей. Он нес малютку на плечах. Полненькая, похожая на Карин девочка всю дорогу тараторила и пела. Вечером Эрхард в первый раз поцеловал Карин в прихожей.

— Каланча, милый ты мой! — нежно прошептала Карин, нашла его руки и сжала их. — Дорогой, я бы хотела…

— Для тебя я все сделаю.

— Это верно?

— Мое слово твердое. Можешь спросить у моего отца.

Карин засмеялась. Но на этот раз в ее глазах не было ни тени грусти.

Они работали в одной смене, приходили на работу всегда вместе. В перерыв он поджидал ее у крана, а вечером они вместе шли домой.

В том же году Эрхард подлежал призыву в армию, может быть, поэтому Карин стала задумчивой и беспокойной.

— Мы поженимся, Карин, — успокаивал ее Эрхард.

— Когда?

— Скоро.

На медицинской комиссии капитан из военкомата спросил Эрхарда:

— Хочешь стать офицером?

Цедлер пожал плечами.

— Не хочешь?

— Я этого не сказал.

— Подумай. Через шесть месяцев станешь унтер-офицером, будешь иметь много преимуществ, больше прав, да и в денежном отношении лучше…

— Но и обязанностей больше, как я представляю. Спешить я не хочу.

Дома Эрхард посоветовался с отцом.

— Ты уже достаточно взрослый, тебе и решать!

— Я тебя спрашиваю, как ты к этому относишься? Смог бы ты сам прослужить три года?

— Смог бы. — В голосе отца не было и тени сомнения.

— Может, это зависит от Карин? — спросил отец.

— Нет. Я женюсь на ней. А дело не в том, сколько служить.

— В чем же?

— Можешь ли ты представить меня унтер-офицером? Это с моим-то ростом! Солдаты целыми днями будут смеяться до упаду.

Отец рассмеялся.

— Видишь, ты и сам смеешься!

— Ну, тогда служи солдатом.

Прощание с Карин оказалось тяжелее, чем Эрхард предполагал. Он понимал, что ему будет не хватать Карин. Он будет часто вспоминать их общие перерывы, когда он поджидал ее у крана, совместные возвращения домой, вечера и ночи, проведенные с ней. Он будет вспоминать товарищей по работе, будет скучать по родному городу, и никакой Еснак не заменит его. Еснак, который не отыщешь ни на одной географической карте. Еснак, где, кроме казармы и небольшого военного городка, только поселок и лес, как ему сказали. И он едет туда, едет на полтора года, не очень ясно представляя, что за жизнь ждет его там.

Уже час продолжались стрельбы.

Как только осветительные ракеты освещали мишени, очередная смена открывала огонь из автоматов.

Ствол автомата еще не остыл, когда Цедлер, отстрелявшись, сел в траву.

— Поздравляю с отличным результатом, — сказал Рингель Цедлеру, который поразил все мишени.