Вальтер Флегель - Командир полка

— Тебя и твоих односельчан мы за это поблагодарим, но не своих солдат.

— А ты не отделяй солдат от местных жителей!

— А ты сам? Разве ты не отделил своих людей от солдат, которые спасли урожай от пожара, возникшего по вине твоих нескольких разинь? Я их отделяю, Вилли! Помощь твоих односельчан меня на самом деле очень радует, но мне будет еще радостнее, если вся четвертая батарея будет действовать так, как действовала группа Каргера.

— Согласен, — коротко согласился с Бертом Вилли.

— А разве ты на моем месте не рассуждал бы точно так же?

Вилли молчал. Некоторое время друзья шли по полю, которое еще не успели вспахать. Вскоре справа от них показались гаубицы Каргера. Их дула были направлены в сторону леса.

Валеншток шел, пытаясь взглянуть на результаты сегодняшнего учения глазами Харкуса. Вилли вспомнил еще раз свой воскресный разговор с Бертом, когда тот с жаром говорил ему о слаженности батарей, об инициативе и самостоятельных действиях командиров орудий. И вот теперь на глазах у командира только два орудия из шести справились с поставленными перед ними задачами. Причин для радости действительно не было. Без помощи односельчан четыре орудия до сих пор торчали бы в грязи, так что их помощи наступающие войска могли дождаться не скоро.

Часы на колокольне церкви пробили одиннадцать. День обещал быть серым. Пахло влажной землей и удобрениями, внесенными в почву два дня назад.

Вилли понимал, что для радости у Харкуса действительно не было оснований, правда, он не отклонил и помощь местного населения. Таких людей, которые были готовы в любой момент оказать помощь своей армии, было много, очень много. Их было много и в Тюрингии, только там им не нужно было ни тащить пушки, ни давать лошадей. Они лишь стояли вдоль улиц и дорог, махали солдатам руками, дарили им цветы и сувениры, пели, шутили, обменивались адресами.

Харкус вынул из кобуры ракетницу и выстрелил в небо. Жители села, подняв кверху лица, следили за полетом зеленой ракеты. По этому сигналу все солдаты сняли противогазы и защитные костюмы. Быстро привели орудия в походное положение. Древс подогнал машину командира полка. А спустя двадцать минут колонна машин двинулась в центр села.

В двенадцать часов весь личный состав четвертой батареи был выстроен перед сельским клубом. Взгляды солдат и жителей села скрестились на командире полка, который стоял перед строем батареи и ждал, когда несколько успокоятся окружившие их жители.

Майор смотрел на слегка осунувшиеся лица солдат. С некоторыми из них он успел лично познакомиться. Например, с Цедлером, Грасе, рядовым Молькентином и вычислителем Шварцем. Просветлело и лицо унтер-офицера Моравуса. Вот Харкус встретился взглядом с темными глазами Шурмана. Унтер-офицер смотрел на майора с таким доверием, что можно было подумать, будто он только что получил от командира поощрение, хотя на самом деле он, как Моравус, Беренд и еще несколько человек, относился к числу тех, кого Харкус должен был ругать и стыдить за то, что их расчеты не выполнили поставленного им задания, а сами младшие командиры плохо командовали своими подчиненными и, будь это не учение, а самый настоящий бой с настоящим противником, привели бы их к верной гибели.

Перед батареей стояла действительно нелегкая задача, с которой справилась лишь одна группа Каргера, остальным группам она оказалась не по плечу.

Одна батарея, а такие разительные противоречия! Вот рядом с Моравусом и Грасе находятся Цедлер и Шварц, а рядом с Каргером — Беренд. И такие разные по характерам и способностям люди имеются не только в четвертой батарее, но и во всем полку. Однако майор прекрасно понимал, что коллектив у него в целом здоровый и, если его правильно научить и направить, способен решить многие, даже еще более сложные задачи.

Теперь майор точно знал, на кого он может опереться и полностью положиться. К таким людям он относил Каргера, Цедлера, Молькентина, Шокера, Герхарда, Вебера, Гаупта, всех тех солдат, унтер-офицеров и офицеров, которые были проникнуты чувством ответственности и которые составляли большинство личного состава полка. Их нужно только сплотить и указать правильный путь. С этого, собственно, майор Харкус и начал свою деятельность одиннадцать дней назад, когда принял полк.

Постепенно жители села успокоились, разговоры почти прекратились или, по крайней мере, стали тихими. Лина, облаченная в белоснежный халат, стояла на пороге клуба. Она страшно волновалась, как бы майор не задержал слишком долго солдат, для которых она приготовила вкусный обед.