Георгий Ключарев - Конец Зимней грозы

— «Высота»!.. «Высота»!.. Какая ты к бису высота, як связи со 2-й гвардейской нет и нет! Долго ждать буду? — снова поднялся Еременко. — Подай мне Яковлева [14] Яковлев — псевдоним командующего 2-й гвардейской армией генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского. , старшина, хоть тресни!

— Может, с рацией у них что, товарищ командующий? — вскочила дежурная радистка. — Пропадает! Да и помехи… Вот послушайте, — подняла она трубку, поворачивая другой рукой тумблер громкости.

Спертый пахучий воздух блиндажа наполнил треск, напомнивший жаркую ружейную перестрелку. В него вплетались короткие, похожие на команды картавые обрывки немецких фраз, прерываемые взволнованной румынской скороговоркой.

— Як их там Николай Федорович Ватутин растребушив! Спасибо, старшина, за концерт! Аккурат ко времени был бы, да недосуг, — усмехнулся Еременко, подходя к радистке. — Не тарабарщина мне интересна, дочка, а Яковлев! Да поживей. Ясно, миле дивче?

— В волну влезают… — оправдывалась та испуганно, заалев под взглядом его светлых, со смешинкой глаз. Но тут же встала в положение «смирно». — На запасные то и дело перехожу, товарищ командующий!..

— Андрей Иванович! — поскрипывая хромовыми сапогами, быстро подошел к Еременко Новиков. — Неплохо бы подсказать Малиновскому, чтобы он полегче с танкистами, которые к Мышкове отходят. Моих ребят вроде за дезертиров в его армии принимают! Был случай, Захаров с КП Вольского сообщил.

— Что за случай? — живо перебил незаметно вставший рядом член Военного Совета. — Их как героев принимать положено после поздравительной телеграммы Верховного. Вольский представлен нами к ордену Суворова. За выдающуюся роль в сражении его корпусу мало гвардейского звания! Надо бы особо почетное присвоить! [15] 18 декабря 1942 года 4-й механизированный корпус генерала Вольского был преобразован в 3-й гвардейский, а 27 января 1943 года приказом НКО ему было присвоено звание «Сталинградский».

— Ладно, заступники… Вторые сутки действует приказ об отходе к Мышкове всех соединений, переподчиненных 2-й гвардейской армии, дислокацию которой они обеспечили!

— Добро… — понизил голос Новиков. — Состояние людей, выходящих из пекла на Аксае, учесть следует, Андрей Иванович! Состояние аффекта <���…>

— И про Вольского ты мне, может, что новенькое расскажешь? У него и половины не осталось, когда он на Кирхнера выходил! — нахмурился Еременко. — Как связь, старшина?

— Даю, товарищ командующий! — радостно выдохнула девушка. — У аппарата «Пятый»!

— Родион Яковлевич, здоров! — схватил Еременко теплую, влажную трубку. — Докладывай, как у тебя. Потом я!

Где-то далеко, на другом краю обширного ночного пространства, разделявшего Райгород с Верхне-Царицынским, задребезжал и вдруг окреп, заглушив отступивший треск разрядов и мерное постукивание движка, нарушавшее мертвую тишину блиндажа, сочный голос командующего 2-й гвардейской армии. Еременко живо представил, как широкоплечий, энергичный Малиновский, круглолицый и смуглый, с черными длинными волосами, круто зачесанными от лба назад, выпрямляясь, знакомо оглаживает свободной рукой поясной ремень.

— Сосредоточение закончилось полностью, товарищ Иванов [16] Иванов — псевдоним генерал-полковника А. И. Еременко , — басовито гудела трубка. — Соединения и части первого эшелона развернулись в заданной полосе фронта. Главные силы — в ее северной части. Коробочки — в районе совхоза. Противник повсеместно выходит к реке. По рубежу Мышковы уже сутки идут тяжелые бои…

— Каково положение в районе Верхне-Кумского, Жутова? [17] Ныне райцентр Октябрьский Что знаешь о переподчиненных тебе соединениях Труфанова?

— Штабы этих соединений утратили связь со своими частями. Вольский дважды высылал бронемашины в Верхне-Кумский. Не вернулись!

— Знакомо. Теперь вся надежда на тебя, Родион Яковлевич! Эти соединения сделали невозможное. Они свою задачу выполнили!

— У меня мало коробочек, не имею должной поддержки с воздуха, товарищ Иванов. Соединения армии на Мышкове завязали тяжелые бои с противником, толком не окопавшись, не оборудовав позиции, не говоря о предполье. Потери из-за бомбежек и штурмовки истребителями значительные. Направил вам сводку… Люди измотаны. В такие морозы четверо суток шли по сорок — пятьдесят километров пешком, по глубокому снегу…

— Главное, пусть коробочки побережет! — громким шепотом вставил Новиков, пользуясь молчанием командующего. — Их распылять нельзя!