Алескендер Рамазанов - Родная афганская пыль

«По своей воле. С декабря 1979-го просился. Через год оформили. Чему учили, то и получили. Жаль, воевали не с фашистами. Размазали войну».

«И не снился мне этот Афганистан. Готовился в зарубежную командировку. А потом политработники «промыли мозги», пообещали должность и квартиру. Да, рано или поздно – все равно бы пришлось!»

«Как обычно, ночью. Батальон был поднят, построен и по списку была вызвана некая команда, численностью около роты. В ее составе оказался и я. Мы получили указание срочно собрать личные вещи, получить оружие, караульные боеприпасы (именно этот факт и не позволил мне почуять подвох – караульные боеприпасы надолго не выносят из части) и построиться на плацу. В составе этой сборной команды я заметил единственную закономерность – все мы отслужили по году. Без всяких объяснений нас посадили по машинам, и мы поехали в неизвестном направлении. Высадили нас на вокзале, где ожидала еще одна команда, поменьше и из другой части, как потом выяснилось, даже не одной, и уже не десантники. Когда нас рассадили в теплушки времен Второй мировой, с нарами и буржуйкой, смутные подозрения в меня уже закрались. Однако все попытки выяснить что-либо у сопровождающих офицеров пресекались решительно. Когда же на следующий день выяснилась причина всей этой кутерьмы, для меня уже было поздно что-либо изменить. Оказалось, что была сформирована сводная рота для сопровождения какого-то важного груза в ТуркВО. Единственное, что меня удивило, так это то, что все, кто ехал со мной, были фактически добровольцы. Все они писали рапорты с просьбой отправить их в Афганистан. Кто-то сам, кого-то сманили вербовщики. Были в то время такие офицеры, которые ездили по гарнизонам и предлагали бойцам обычных частей служить во вновь формируемых десантно-штурмовых бригадах, заманивая романтикой, беретами и тельняшками. Так и осталось для меня загадкой, был я исключением или кто-то все же написал рапорт от моего имени. Сопроводили мы этот груз через Польшу и пол-Союза до города Мары. Оттуда нас по воздуху перебросили в Фергану, а через три дня в Кундуз».

«Я в Афганистан пошел добровольцем. Там много нас собралось».

«Вам предлагается спецкомандировка в страну с сухим и жарким климатом». Если Афган, так сразу и скажите, что мутите?»

«Очень сам хотел. Были причины. Кругом хохлы. А я, в тридцать с лишним, молодой старлей – старый «двухгадючник»! Да еще «чурка нерусская». Правда, квартиру дали. А в Афгане сразу – «спец».

«Утерял в такси партбилет. Потом вернули, но было поздно! Это судьба».

«Начальник политотдела вызвал, чаю налил и так проникновенно сказал, что нужно ехать в Афганистан, по замене. Остальное – как и у всех: Ташкент, пересылка (гнусное место, пусть все помнят!), Кабул, штаб армии (второй этаж, кадры) и Джелалабад».

«Догадаться ума немного – прибыли в Иолотань. Воду хлебали, как верблюды. Поносили две недели. Помню полотенце, висящее справа за ремнем. Через два месяца первый выход из части, как сказал ротный (афганец), переход на выживаемость. Умер от теплового удара один солдат. Его увезли, а мы пошли дальше. Добрались до Захмета, в пустыне, в заброшенном военном городке начались тренировки по сборке и разборке трубопровода. Отправка в Афганистан: ротный объявил: «Желающие остаться в Союзе по каким-либо причинам, шаг вперед!» Первый вышел молдаванин, он пытался косить всю учебку; удар в грудь, и он в строю. Попытка другого солдата тоже не увенчалась успехом. Было объявлено, что командование нами гордится! Ночью – в Мары, на аэродром. Приземлились в г. Шиндандт. Через три часа были под Гератом, в трубопроводном батальоне».

«И тогда не стеснялся, и сейчас скажу: «командировка» в ДРА, так это тогда называлось, была для меня единственной возможностью получить жилье и повышение по службе. Об остальном офицеру думать не надо – профессия такая: воевать».

«Не сын партработника. Не еврей, не в обиду сказано, просто их за границу редко брали, если не офицер, конечно. Главное – безотцовщина, некому было растолковать что к чему. Но все к лучшему: без афганской службы так и остался бы бараном из развитого социализма».

Первые впечатления. Они как первая любовь – не из числового ряда последующих. Иногда обманчивы, но всегда влияют на будущее. Впрочем, об этом знали в годы Великой Отечественной, когда расстреливали начальников станций, прозевавших «теплую» встречу эшелонов на фронт (пополнение) и с фронта (санитарного). А полвека спустя – забыли. Поэтому в Афганистане в этом плане все шло как карта ляжет! Не всегда получалось, что «парня встретила славная, фронтовая семья…». Ну, не расстреливать же ответственных за идейно-политическое воспитание!