Алескендер Рамазанов - Война затишья не любит

Утром в аэропорту Туркменбаши вышел Зиямутдин Сулейман-оглы, гражданин Азербайджана, заместитель генерального директора фирмы «Манас». Он направляется в Ашхабад для встречи с потенциальными клиентами. Остановка в Кизил-Арвате объясняется тем, что в окрестностях города находится дорогая его сердцу могила.

Утром, у Черного камня, приметив дым над рыбацким домиком, схватилась за сердце полная гречанка. Водитель успокоил: были тут ночью пожарные, сказали, что сарай сгорел, а домик цел, только вот хозяина не нашли. Гречанка в сердцах хотела разорвать плотный листок с гербами, но потом одумалась и утолила ярость, сорвав с двери пластилиновую печать. Она – хозяйка. В абонентском ящике старого ишака не было никакой почты, кроме генеральной доверенности на ее имя. И как хозяйка она встретила вежливых, но очень настойчивых людей, имеющих право на обыск. Смотрите все, что нужно, ведь исчез человек. А зеленая тетрадка, чужим ее не нужно просматривать, прилипла к животу до того, как визитеры пересекли порог…

«Если гражданин Астманов объявится – непременно сообщу, давайте номер, куда позвонить…Кто он мне? Ты, капитан, у матери своей про Астманова спроси, кто он мне и кто ей. Они за одной партой, кажется, сидели. Так и скажи, Таня-гречанка рекомендовала… По существу? Друг, товарищ и брат по несчастью». Таня вытирает уголки огромных карих глаз…

Следы азербайджанского коммерсанта Сулейман-оглы оборвались в Ходженте. Через перевалы Шахристан и Анзоб в Душанбе прибыл гражданин России Алексей Астманов. Собственный корреспондент электронной газеты «Интерфакт. ру». Издание малоизвестное, безобидное, а потому аккредитацию в департаменте информации МИД Таджикистана Астманов прошел без труда. Конечно, сработали и старые связи. Правда, начальник департамента, задумчиво посмотрев на Астманова, сказал: «Леша, покайся, ты ведь не за этим сюда прибыл».

В июле 2001 года Душанбе стал Меккой для журналистов и шпионов, что уже давно одно и то же. Антитеррористическая коалиция готовилась нанести смертельный удар талибам и под этим предлогом размещала свои военные базы в столичных аэропортах среднеазиатских республик. Астманова позабавила суета в гостинице «Интурист» и у афганского посольства и восхитили непомерные цены на краткосрочные визы и место в вертолете. Нет денег – нет билета в театр военных действий! Афганцы уловили момент истины. Журналисты всех стран жаловались на алчность афганского консульства, но в столицу Северного Альянса – нищий поселок Ходжа-Багаутдин – рвались, как голый в баню. Это же высший пилотаж: «Наши камеры установлены на линии фронта…» и т. д. Полный расчет с талибами, приютившими Усаму бен Ладена, был близок.

Несмотря на визу и посадочный талон, за Пяндж Астманов не собирался, считая, что интернациональный долг он выплатил с процентами. К тому же в Ходжа-Багаутдине можно было встретить немало старых знакомых, а вот это было бы попросту опасно. Виза – часть легенды. Но судьба распорядилась иначе.

На задворках военного городка 201-й дивизии, у заброшенного ипподрома, приютилась контора с очень интересной вывеской, на которой значилось, что за высоким колючим забором находится «номерной узел связи», собственность России, и посторонним здесь нечего делать. У ворот из толстого железа Астманов замедлил шаги, закурил. Пусть дежурный доложит о визитере, даром, что ли, видеокамеру под фонарь замаскировали. Ну вот, и звонить не надо, прошел доклад. За бронированной калиткой его заключил в медвежьи объятия полковник Агеев.

Еще на огромной черной сковороде шкворчала баранина, но уже махнули по полной за встречу. Душа просила… А закусить поначалу можно и «таджикским салом» – зеленой редькой. Засмеялся Астманов, вспомнил, как угадывал национальность Агеева. Смугловатая кожа, скуластость и ярко-карие глаза – не из Муромских лесов! Астманов пошел на уловку. Быстро так спросил:

– Назови любимую книгу.

– «Слово о полку Игореве». Ну, я ответил, давай ты.

– Половец! Верно?

– Надо же, – сокрушался Агеев, протягивая офицерский швейцарский нож поставленным в заклад против «Зиппо», – ловко поймал, в «Слове»-то никого, кроме славян да половцев, нет.

– А половцы не славяне? – Астманов вернул пузатенький красный «Виктор» владельцу… Давно это было.

После четвертой: «Выпьем, чтобы за нас попозже «третий» пили», Агеев без обиняков спросил:

– В Ходжа-Багаутдин зачем собрался? По старым знакомым заскучал?