Сергей Аксу - Неотмазанные. Они умирали первыми

Тут его горестные думы прервала горластая плотная повариха, тетя Тоня, которая по какому-то поводу устроила настоящий разгон пацанам, которые спустя рукава чистили картошку.

— Спать хочу, мочи нет, — сказал, широко зевая, Костромин, плюхаясь рядом. — Не высыпаюсь ни хрена. Хронический недосып.

— Уж лучше хронически не высыпаться, чем п…дюлей от «дедов» получать, — отозвался, почесываясь, невеселый напарник.

— Блин, чертовы котлы. Надоело всё до чертиков! Каждый божий день одно и тоже. Никакого разнообразия. Свихнуться можно.

— Кострома, ты чего с утра завелся? Ворчишь как старый пенёк?

— Этот люминий и с «Ферри» хрен отмоешь. Тут обезжиривать бензином надо.

— Верно, тут с палец жиру.

— Бочку средства не меньше надо, чтобы их отдраить.

— Ты заметил, что прыщавого Груздя абсолютно работой не загружают?

— Так он же местный, к тому «шерстяной». У него родной дядька — замкомполка.

— Замок? Малышев? Не фига себе! Не хило. Хорошо устроился парниша! То-то, я гляжу, Груздь на всех болт положил, не больно-то потеет да из увольнений не вылазит.

— А ты думал, почему его Тайсон не дрючит, как остальных? Да я с таким дядей на его месте вообще бы дома жил.

— Игорёха, надо отдать должное, Груздь и сам прощелыга тот еще. Ему все по барабану.

— Не мешало бы сегодня хэбэшки прокипятить. Вша в конец задолбала, мочи нет.

— Я тоже всю поясницу в кровь разодрал. «Бэтээры» в конец замучили, живого места не оставили.

— Ну-ка, мужики, подмогни! — вклинился в разговор широколицый как луна, веснусчатый Петька Вавилкин, взваливая тяжеленный бак, с помощью Ромки на тележку. — Пантелеич вам прокипятит, так прокипятит.

— Да, мы после ужина, когда он дрыхнуть свалит.

Петька на кухне околачивался без малого уже год, и причислял себя к счастливчикам. Считал, что со службой ему дико повезло. Всегда в тепле, при жратве, и «дедушки» к нему хорошо относятся, потому что он от их побоев всегда откупится: то консервами, то соком, то мясцом. Иногда он, втихаря от всех, специально готовил жратву по персональному заказу Тайсона. То картошечки с хрустящей корочкой поджарит, то еще чего-нибудь вкусненькое сварганит. Он хоть и при кухне, а худущий как узник из Бухенвальда, хотя трескает будь здоров, за троих. Аж за ушами трещит. Сам он деревенский, из какой-то глухомани, откуда-то из-под Благовещенска. Поговорить с ним абсолютно не о чем. Полнейший «валенок». Болтает только о тракторах, сеялках, веялках, пьяных комбайнерах да о том, как жестоко избивали, приехавших к ним в совхоз оказывать помощь, городских. Вот и вся его песня. Пенёк, одним словом.

Помыв после ужина котлы, кастрюли и посуду, рядовые, работавшие на кухне, частенько после смены кипятили свою одежку, чтобы избавиться от донимавших паразитов. Главное, чтобы Пантелеич, главный повар, не увидел. Здоровый, задастый, Пантелеич был в звании старшины, и всю свою службу провел здесь, в этой части на кухне. Напялив на лысую голову, похожую на биллиярдный шар, высокий мятый колпак, он со здоровенной поварешкой, в грязном фартуке выпятив живот, разгуливал вдоль котлов и кастрюль как император Наполеон перед своей гвардией под Ватерлоо. И не дай бог, сделать что-нибудь не так и попасть под его горячую руку. В миг доходчиво огреет по башке своей поварешкой. Ромке уже доставалось от него несколько раз, ничего приятного он при этом не испытал.

— Кончай перекуры! Чертовы бездельники! Лоботрясы! — накинулась на них потная раскрасневшаяся повариха. Ромка и Костромин нехотя поднялись с лавочки и отправились заниматься «любимым» делом: скоблить грязные котлы.

Неожиданно на кухню, где Ромка и Костромин упорно драили котлы, «першингом» влетел довольно прилично поддатый майор Занегин. Его черезчур багровая опухшая физиономия с мясистым шнобелем и выпуклыми мутными глазами не предвещала ничего хорошего. От него за версту несло жутким выхлопом. Было такое ощущение, что он суток трое не просыхал, не меньше.

— Где хлеб? Куда девал хлеб, сученок? — накинулся он, ни с того, ни с сего, на ближайшего. Им к несчастью оказался Ромка Самурский.

— Откуда нам знать, товарищ майор! Должны были еще вчера вечером привезти. Но не привезли! Машина, кажется, не пришла! То ли сломалась, то ли еще что-то случилось! У прапорщика Демьянчука спросите, он точно знает!

— Ах, ты еще препираться со мной вздумал, ублюдок! — майор ухватил его здоровенной кляшнёй за затылок и с силой ударил солдата головой об стол. Удар пришелся о дюралевый уголок стола. Из рассеченного лба во все стороны брызнула кровь…