Гарри Тюрк - Час мёртвых глаз

– Нам нужно убираться отсюда! – сказал Тимм. Это прозвучало необычно сдавленно, Биндиг впервые слышал, чтобы Тимм так говорил, но он не мог понять, не было ли это потому, что он должен был шептать.

– Куда? – спросил он. Перед ним лежал пистолет-пулемет. Рядом с ним несколько снаряженных магазинов. Тимм заметил его взгляд.

– Этим ты их не задержишь. Там, как минимум, полдюжины танков.

– Ну, – подтолкнул его Тимм, – мы сматываемся, пока они не добрались сюда. Каждый по одиночке попытается добраться до озера, где приземлится машина. Он поднялся и взглянул на дорогу. Меховую шапку он опустил низко на лоб. Стволом пистолета-пулемета он раздвинул ветки. Потом он еще раз повернулся и приказал Биндигу: – Теперь мы взорвем пару колымаг и убежим. Ты подождешь, не возвратится ли еще кто-то из тех впереди. Ты все ему расскажешь. Если увидишь первый танк, убегай. Тогда никто больше не придет

Биндиг хотел что-то ответить. Он даже уже открыл рот. Но Тимм уже пробрался через ветки и выскочил на дорогу. Биндиг увидел, как он внимательно слушал в сторону перекрестка, где шум умолк на секунды. Затем Тимм перескочил через дорогу и так же бесшумно, как он пришел, прошмыгнул на лесную дорогу.

– Больше никто не придет, – сказал Биндиг самому себе. – Придут только танки.

Он снова пригнулся и присел на корточки возле пистолета-пулемета. С перекрестка донесся одиночный выстрел. Биндиг увидел, как небо за лесом на долю секунды изменило свой цвет. Показалось, будто яркий свет вспыхнул под вершинами деревьев. Затем снова был лязг гусениц и гул двигателей. Биндига тут же охватила дрожь. Он смотрел через ветки туда, где дорога выпутывалась из-за засыпанных снегом елей. Он механически взял пистолет-пулемет и привел его в готовность. Танки снова катились, это можно было слышать. Биндигу казалось, что он видит их перед собой, покачивающихся и с низко опущенными пушками, с закрытыми люками, с вихрем снега, поднятого гусеницами. Он как бы видел сквозь бронированные листы и вглядывался в лица солдат за рычагами управления. Он видел, как наводчик наблюдает через свои оптические приборы, в черном шлеме с мягкими утолщениями на голове. Он видел под этими шапками все эти многие лица, которые он видел восковыми и оцепеневшими от смерти. Они, кажется, были живы. И он видел также лицо женщины из грузовика, светлая кожа с тонкой кровавой нитью, и слышал хрустящий звук, когда Тимм разрывал ей рубашку на груди. Он оглянулся, как будто бы они теперь стояли уже все вокруг него, нацелив на него пистолеты-пулеметы. Тут зазвонил телефон. Только один раз, тихо. Он поспешно перевернулся, схватил трубку и тихо крикнул: – Алло, Паничек… Что…

На том конце провода послышался глубокий, гортанный голос. Он был очень хриплым и взволнованным, и она звал кого-то. Снова и снова то же. Один раз и еще раз, три раза, четыре раза. Это не был голос Паничека, и не голос обер-ефрейтора тоже. Биндиг выронил трубку. Она исчезла в рыхлом снегу, и звонок последовал снова. Несколько шагов вдоль провода… подумал Биндиг торопливо. Но тут отвесный желто-красный сноп огней вырвался там над дровяным складом, и взрывная волна с треском как порыв ветра пронеслась по ветвям, сбрасывая снег. Свет пламени остался, и к пламени добавились беспорядочные взрывы боеприпасов, которые были в грузовиках. Ящик трассирующих снарядов взорвался, и волшебный фейерверк из запутанных зеленых линий на секунду взметнулся над верхушками деревьев. Ветер донес сюда запах горящего горючего, обугленной резины и краски.

Этот взрыв будто разбудил Биндига. Он должен уйти отсюда прочь. Отсюда и за другими. Он схватил пистолет-пулемет и подобрал повыше белую накидку. Он выскочил на дорогу и поскользнулся, но удержался на ногах и принялся бежать. Но в то же самое мгновение первый танк медленно выдвинулся из леса. Это был окрашенный в белый цвет Т-34.

Биндиг почувствовал удар в голове, прямо над лбом, где начинались волосы, и потом он услышал дробь пулеметной очереди; когда он скользил, качаясь, по дороге, он видел как через молочное покрывало, как танк остановился и опустил пушку. Он был оглушен ударом, и кровь лилась ему в глаза. Он потерял шапку, вероятно, выстрел сорвал ее. Это были только крохотные доли секунд, когда он думал: смерть ли это? Наступит ли она теперь и именно так? Из этой пушки? Или это уже прошло, после удара в лоб?

Пулемет выплюнул новую очередь. Он видел, как дрожит дульный огонь, но пули проносились над ним и попадали в снег. Теперь выстрелит пушка, думал он, теперь желтый огонь вспыхнет там в дуле, и тогда это закончится. Он пошевелил веками. Кровь капала в снег. Тут он заметил, что может передвигаться. Он вскочил с неслыханным усилием и встал на ноги. Земля качалась, но Биндиг стоял, и тогда он сделал скачок вперед и побежал на лесную дорогу. Он отошел лишь на несколько шагов, когда из дула пушки вспыхнул огонь, и снаряд пролетел над местом, где он только что лежал, упал дальше за ним в снег и взорвался. Взрывная волна бросила Биндига на ствол дерева, но он удержался, удивляясь тому, что он все еще был жив, что он мог ходить, мог думать. Он пробежал немного вдоль дороги. Здесь танк больше не мог его видеть. Каждый шаг вызывал у него сверлящую боль в голове. Ему хватило сил вытереть кровь с глаз белой тканью маскировочной накидки, пока он продолжал бежать. И тогда он услышал, как мотор танка взвыл, и гусеницы снова начинали дребезжать.