Нгуен Тяу - След солдата

К концу ноября, когда большая часть нашей армии находилась на марше, в районе кхесаньской группировки, и прежде всего в южном направлении, наряду с десантными группами противника действовали и наши многочисленные разведывательные и специальные группы. Вокруг Кхесани неоднократно происходили вооруженные столкновения. Наши разведчики, выполняя строгий приказ о соблюдении скрытности своих действий, тщательно уничтожали следы пребывания в джунглях. Членам спецгруппы 5-го полка, от ее командира до связного, помимо оружия разрешалось брать с собой лишь большой кусок ткани да пояс-кошель с рисовыми лепешками, который обматывался вокруг бедер. Шли, сняв башмаки, в одних носках, независимо от того, приходилось ли шагать по траве или по колючкам. При переходе через ручей запрещалось ступать на торчавшие из воды камни, оставлять на земле хотя бы крупицу еды. Примятую после отдыха траву разравнивали или же имитировали след слона.

Не прошло и месяца, как все, кто входил в спецгруппу, сильно изменились внешне - побледнели, похудели. Из тридцати человек один только Лыонг, казалось, ничуть не изменился. Глядя на своего ротного, разведчики удивленно качали головами. Они души не чаяли в своем командире, но служба под его началом требовала больших физических усилий и напряжения воли. За Лыонгом никто не мог угнаться. Он отличался как решительностью, так и необыкновенной выносливостью и ловкостью. Спать он мог практически на чем угодно, мог по нескольку дней обходиться без еды и утолять жажду затхлой водой, скопившейся в следе слона; юркий, как ящерица, он умел пробираться сквозь ряды заграждений из колючей проволоки, легко брал любой ров. Ему достаточно было беглого взгляда, чтобы определить, есть ли впереди неприятель. Командос он чуял издалека по едва уловимому запаху сигарет. Уже через два дня после прибытия в пещеры Фуной Лыонг во главе небольшой группы разведчиков разведал дорогу в северном направлении и установил основной наблюдательный пункт полка.

Коан, высоту с отметкой 656, закрывала плотная облачность. Ее вершина массивной глыбой нависала над окрестностями. Командос, не раз побывавшие здесь, оставили после себя подобие печурки, три одиночных окопа, куски сухого бензина, клочки разорванной открытки с обнаженной женщиной. С Коана, где Лыонг установил наблюдательный пункт, Кхесань просматривалась как на ладони: повсюду тут и там двигались фигурки американских солдат в светлой форме. Противник копал новые рвы, чинил проволочные заграждения.

Лыонг с новехоньким, обтянутым кожей биноклем на груди, искусно лавируя в колючих зарослях, вел Няна на наблюдательный пункт.

- Я выбрал такое местечко, что вы оттуда сможете посмотреть занятное цирковое представление! - шутливо сказал Лыонг командиру полка у подножия Коана.

Нян производил впечатление человека сдержанного, с хорошими манерами. Он никогда не повышал тона, и, хотя смеялся крайне редко, лицо его обычно сохраняло приветливое выражение. Деликатность внешнего облика, казалось бы, не соответствовала его, иногда даже чрезмерной, строгости и требовательности как командира. Зубоскальства Нян не признавал, и если бы такую шутку позволил себе в его присутствии кто-нибудь другой, а не Лыонг, то командир полка нахмурился бы и оборвал его, сказав что-нибудь вроде: «Эка, вы!» или «Что это вы, в самом деле?». Однако к Лыонгу у него всегда было особое отношение. Нян очень ценил этого человека и к тому же знал, что ротный обычно не склонен к зубоскальству.

Нян придавал большое значение штабной работе; даже на учениях он стремился подобрать себе способных штабистов, разведчиков и связистов. «Эти люди будут мне верной опорой в бою!» - любил говорить он.

«Значит, этому парню с таким непроницаемым, замкнутым лицом тоже не чужда шутка? Что же побудило его вдруг приоткрыть себя?» - подумал Нян и обернулся было к Лыонгу, чтобы спросить об этом, но обычная сдержанность взяла в нем верх, и он промолчал.

Они быстро оказались на месте. Здесь, под одним из деревьев, недавно был вырыт блиндаж наблюдательного пункта. Разведчики собрались вокруг рации. Брови и ресницы у всех побелели от инея. Сквозь разрывы в тающем холодном тумане, местами еще полосой наползавшем на горы, постепенно начала вырисовываться дорога № 9, перерезавшая здесь невысокую холмистую гряду. Нян в бинокль внимательно рассматривал рельеф долины на всю глубину вражеской обороны и видел, как противник продолжает наращивать заградительные укрепления.