Владимир Клипель - Медвежий вал

— Немного!

— Отдыхай, — посоветовал полковник. — Береги силы на день!

— Не спится что-то, — сознался Крутов. — Ходил проверять службу охранения, немного промок и дремоту разогнал.

— Ага, забеспокоился! Погоди, еще почувствуешь, что значит нести прямую ответственность за людей. Шапка Мономаха тяжеленькая, брат... — полковник рассмеялся.

На всем участке обороны стояла тишина. Лишь далеко к северу гремел бой. «Наши где-то у реки», — размышлял, прислушиваясь, Крутов.

Через некоторое время полковник позвонил опять и снова спросил о Малышко.

— Не видно, — ответил Крутов. — Где-то задерживается!

— Ну, ладно. Может, скоро объявится, — сказал Черняков, но Крутов почувствовал в его голосе тревогу.

Подъехала кухня, и старшины с солдатами понесли по ротам термосы с завтраком. Крутов успел еще раз пройти по ротам и поговорить с их командирами. Всех он их знал в лицо, поэтому, не теряя времени на знакомство, можно было сразу говорить о боеприпасах, о плане действий на день, о взаимодействии с артиллерией и минометами.

Крутову везло. Дивизия имела солидную поддержку артиллерией, и Дыбачевский весь свой полк, не дробя на дивизионы, придал Чернякову. В свою очередь Черняков не забыл про свой первый батальон. Крутов очень обрадовался, когда, возвратившись, увидел на своем командном пункте командира гаубичного дивизиона капитана Медведева.

— Как я рад! — воскликнул он, крепко пожимая руку усталому капитану.

— Вот оно в чем дело, — протянул Медведев и пыхнул трубкой, выпустив клуб дыма. — А я думаю, чего это мне Черняков все толмачит насчет молодого комбата? Ну, ставь задачу, молодой комбат!

Подошел Бушанов, что-то шепнул Крутову.

— Задача ближайшая такова, — проговорил Крутов, — пока немцы нас не беспокоят — надо перекусить, а то днем едва ли удастся.

— Пожалуй, правильно! Я тоже еще не завтракал, провозился с огневыми для гаубиц. Меня Черняков просил одну батарею подтянуть, чтобы в любой момент можно было работать прямой наводкой.

Стол был накрыт на пустом ящике из-под мин. Объемистая сковородка с картошкой и хлеб, нарезанный крупными ломтями. Не изысканно, но сытно. В самый разгар завтрака подошел телефонист: «Срочно к телефону!» Звонил Малышко из роты.

— Павел, немцы будут прорываться из окружения!

— Что? — переспросил Крутов. — Откуда знаешь, кто сказал?

— Пленного веду. Готовься, Павел, скорей!

Приказав адъютанту предупредить всех командиров рот, Крутов попросил Медведева обеспечить встречу противника с дальних подступов. Потом он позвонил Чернякову. Тот выслушал и сказал:

— Пусть в ротах держат наготове полотнища и ракеты. Возможно, на помощь придет авиация.

В окопе появился Малышко с разведчиками и пленный.

— Пленного бегом к полковнику, он ждет, — передал Крутов.

— На эн-пэ! — махнул рукой Малышко.

Разведчики тронулись бегом. Немец послушно затрусил среди них, устало мазнув пилоткой по потному лицу.

— Захватили? — поинтересовался Крутов.

— Нет, перебежчик! Первая крыса с тонущего корабля.

— Какие еще подробности, Сеня?

— Все, что знал, уже сказано. Я с вечера организовал засаду, а утром на нас наскочил этот тип. Вот уж действительно заела попа грамота, а меня немецкий язык... Только и понял: «Русс... Котел... Дойче нахаузе!..» Мол, русские сделали «котел», так гитлеровцы будут уходить домой. А по разговорнику разве побеседуешь? Это же нервы надо иметь!.. Да и когда? Мое счастье, что перебежчик хоть руками показывает, а то бы совсем беда!

Перебежчик показал, что в их части получен приказ любой ценой прорваться из города в район совхоза Ходцы. По такому случаю всем солдатам раздали на руки продукты и боеприпасы на несколько дней. Еще он сказал, что многие солдаты перешли бы вместе с ним, но боятся, что русские их будут расстреливать.

Едва успела весть о готовящемся прорыве дойти до штаба армии, как на всем протяжении от Западной Двины до озера Городно вспыхнули ожесточенные бои. Дивизии Квашина и Дыбачевского приняли на себя первый серьезный натиск всей окруженной немецко-фашистской группировки.

Черняков в связи с угрозой прорыва принял дополнительно ряд мер. Прежде всего он перенес свой командный пункт на большак, которого не мог миновать враг, до отказа поджав к передовой командиров батальонов; выслал в батальоны корректировщиков от своих батарей и подтянул за собой поближе резервный батальон Глухарева.

В батальон Крутова корректировщиком попал Зайков: загорелый, черный, как цыган, он пришел со своими связистами.