Валерий Вахромеев - Дороги

Пока шли по коридору, наскоро договорились между собой как действовать в случае опасности, где потом встречаться. Решили бежать в разные стороны, а потом встретиться на вершине холма, где мы перекуривали.

Пока прошел коридор, несколько раз поскользнулся. Пол был выложен гладкой керамической плиткой, а моя «обувь» не была приспособлена для передвижения по таким полам. Напомню, что ноги мои были обмотаны рукавами от одежды, позаимствованными у огородного пугала. Они хоть как-то защищали ноги от острых камней и сучьев в лесу. Правда, приходилось часто менять обмотки, перевязывая их проволокой. Но идти босиком по бездорожью было просто невозможно. Так я и шел по коридору, скользя и оставляя на светлом полу грязные следы…

Вошли в кухню и остановились при входе. Обе женщины в немом изумлении уставились на нас, как диковинных животных. Старик, заметив это, прикрикнул на женщин и те сразу засуетились по хозяйству. Затем он обратился к нам и спросил что-то по-французски. Мы не поняли и недоуменно пожали плечами. Тогда он повторил свой вопрос по-немецки: «Кто вы?» И, услышав в ответ, что мы русские военнопленные, удивленно вскинул брови, затем улыбнулся и радушно пригласил присесть к столу. На столе появилась чистая скатерть, посуда, хлеб, сыр, масло и кофе.

Старик, видно глава семьи, подсел к нам и попытался с нами заговорить. Но мы совершенно не знали французского, а он, так же как и мы, плохо знал немецкий. Все же при помощи жестов, примитивных рисунков и знакомых слов мы сумели объясниться. Хозяина очень удивило наше двухмесячное путешествие через Германию. Он удивленно качал головой и цокал языком, выражая крайнюю степень удивления.

Во время нашего разговора девушка стояла рядом с женщиной, наверно матерью, и с нескрываемым интересом прислушивалась к разговору. Когда же выяснилось, что мы русские военнопленные, она громко воскликнула: «La Russ! Viva la Russ!» и, хлопнув в ладоши, подпрыгнула несколько раз. Лицо её выражало искреннюю радость и удивление.

Нас же больше всего интересовал вопрос: где мы? Германия или Франция? По разговору нам было ясно, что гостеприимные хозяева — французы, но на какой территории они живут? Старик — хозяин дома, встал и подошёл к нам. Встав между мной и Василием, но положил свои большие, натруженные руки крестьянина нам на плечи и громко сказал: «C'est France!» — и широко, радушно улыбнулся. Франция, долгожданная, дорогая Франция! В горле застрял комок, мы с товарищем смогли лишь понимающе улыбнуться, на глаза навернулись слёзы, слёзы радости. Плен, лагеря, побег, потеря товарища, долгий путь по враждебной Германии и одна мысль: скорее бы дойти до Франции. Франция — это свобода!

Хозяин, помнится, он назвал своё имя — Жан, жестами объяснил нам, что там, где за домом раскинулся лес, проходит граница немецкого Эльзаса и Франции. Мы были буквально в нескольких шагах от границы! Воспользовавшись случаем, мы попросили у Жана дать нам карту этой местности. Обернувшись к женщинам, он что-то сказал им. Девушка стремглав бросилась по лестнице наверх.

Пока дочь ходила за картой, хозяин улыбался и что-то быстро и много говорил, показывая то и дело рукой в нашу сторону. Женщина, по всей вероятности его жена, тоже улыбалась и согласно кивала ему в ответ. Прошло уже много времени, а девушка всё не возвращалась. Тогда Жан, сердито бормоча что-то, сам направился в верхние комнаты. Вскоре они вдвоём спустились к нам и принесли целую кипу карт. Там были: и Атлас Мира, и большая карта Европы, и карта всей Франции.

Перебрав всю кипу, мы выбрали хорошую, то есть подробную, карту той местности, где мы сейчас находились. На ней были показаны все населённые пункты (даже хутора), реки и ручьи, холмы и горы с указанием высот, леса и долины — всё то, что нас интересовало. Хозяин любезно отдал её нам.

Ещё нас интересовал вопрос: есть ли в селении немцы? Жан улыбнулся и объяснил нам, что немцы только в городах, а в деревнях нам стоит опасаться лишь французской жандармерии. Он добавил, что в их деревне нет ни немцев, ни жандармов и мы можем не беспокоиться.

Закончив деловую часть, мы приступили к поздней трапезе. Впервые мы могли спокойно поесть, сидя за столом. За время плена и скитаний мы исхудали и могли съесть наверно все запасы хозяев, но поели очень умеренно. Мы знали, что в военное время продукты выдавались по карточкам и особого достатка в доме не было. Всё же сыр и кофе были очень вкусными!

Хозяева предложили нам переночевать, но мы отказались и стали собираться в путь. Мы объяснили, что стараемся быстрее уйти от границы и ночью нам идти удобнее, чем днём. Поняв нас, хозяин согласно закивал головой, хотя и пожал плечами, дескать: воля ваша.