Николай Пронин - Бойцы Сопротивления

Конечно, все это было делом непростым. Надсмотрщиков в шахтах и лагерях было хоть отбавляй. Но скоро ребята научились «работать» так, что и комар носа не подточит…

Борьба с общим врагом постепенно сблизила их с французами, которые тоже работали в этих же шахтах, была налажена связь с их подпольем. Оно ввело русских в курс политической жизни страны. Через французское подполье стало известно, что центр антигитлеровского движения Сопротивления, возглавляемого генералом де Голлём, находится в Лондоне — руководимый им нелегальный комитет «Сражающаяся Франция» признан Советским правительством. На Восточном фронте плечом к плечу с русскими сражается не один десяток французских летчиков. А здесь, во Франции, еще в сорок втором году с де Голлём французские коммунисты установили соглашение о совместных действиях.

Снабжало подполье русских и нелегальными газетами «Юманите» {2} 2 Орган Компартии Франции. , «Франс де'Абор» {3} 3 «Франция — прежде всего» — орган франтиреров и партизан. . Поэтому они неплохо теперь знали не только о событиях в стране, но и о положении дел на советско-германском фронте.

Как-то при очередной встрече секретарь коммунистической ячейки шахты Антуан сказал Колеснику:

— Последнее время ваши парни здорово активизировались. То, что, например, за минувший месяц угольная компания «Карвен» недополучила почти пять тысяч тонн угля, вы вправе отнести на свой счет. Но ныне одних диверсионных акций уже недостаточно. Наша партия взяла курс на объединение всех антигитлеровских сил, начала подготовку к Национальному вооруженному восстанию. И теперь очень важно иметь как больше… как это по-русски?.. Комбатант… Одним словом, меня попросили узнать, не найдутся ли среди русских парней желающие пойти во франтиреры — в партизаны? Мы поможем им при побеге…

Добровольцы, разумеется, нашлись, и немало. В числе первых по решению подпольного центра бежал Попов. За ним — группа молодых парней… А спустя некоторое время от тех, кто ушел в партизаны, до подполья дошли радостные вести: воюют, и отлично воюют. И это было неудивительно. Ведь среди тех, кто бежал, были и такие, кто прошел суровую школу войны, приобрел богатый опыт на полях сражений.

День, когда удавалось организовать побег очередной партии людей в партизаны, был для подполья праздником. Но это случалось нечасто. Попасть в ряды франтиреров было нелегко. Эти отряды были немногочисленны и действовали небольшими группами. В конце сорок третьего, несмотря на репрессии немцев, ряды Сопротивления начали быстро расти. Создавались новые отряды и партизанские группы. Но все равно принять всех русских, пожелавших участвовать в их борьбе, французы не могли. Вот почему у Колесника и его товарищей по подполью родилась идея создать свой, русский, партизанский отряд.

В те дни, когда их только что привезли во Францию и у них не было ни контактов, ни связей с французским подпольем, а главное, они не знали языка, об этом не могло быть и речи. Однако за полтора года пребывания русских в лагерях Франции в их жизни многое изменилось. И это был прежде всего результат тех перемен, которые произошли на Восточном фронте.

К концу сорок третьего года Красная Армия одержала ряд крупных побед на фронтах, разгромила фашистские полчища под Сталинградом и на Курской дуге, вышла на Днепр, освободила большую часть советской земли. Предприниматели, наживающие капитал на даровых рабочих руках, уже не могли, как прежде, получать военнопленных, когда и сколько хотели. И они принялись лавировать — наряду «с кнутом» стали использовать «пряник». Восточных рабочих по-прежнему кормили плохо, но уже дифференцированно. Те, что выполняли норму, — «честные рабочие» (терминология шахтовладельцев), могли рассчитывать и на дополнительный паек, а некоторые даже получали право выхода в город.

Еще в те дни, когда русские работали вместе с французами (француз-забойщик, два-три русских помощника), между ними начали устанавливаться контакты. Правда, потом немцы спохватились, отделили «остовцев», заставили их трудиться самостоятельно. Это несколько сократило возможность общения русских и французов. Зато теперь, когда кое-кого из восточных рабочих стали выпускать за колючую проволоку, контакты эти возобновились, начали быстро крепнуть.

К этому времени легче стало совершить и сам побег из неволи. Английская и американская авиация все чаще проводила налеты на Германию, бомбила и французские города. Обычно при налете в лагере объявлялась воздушная тревога. Восточных рабочих выгоняли из бараков, заставляли прятаться в отрытых щелях, укрытиях. Однажды во время такой суматохи несколько смельчаков ушли не в укрытие, а подползли под колючую проволоку, принесли с соседнего поля картофель. У них нашлись последователи.