Константин Эрендженов - Сын охотника

Мерген с двумя товарищами устроился было на перилах крыльца, в нескольких метрах от стола, за которым расположилось начальство. Отсюда он сразу уже увидел Кермен, стоявшую чуть в сторонке от толпы, и Бадму, подошедшего со своими дружками. Пока милиционер был на крыльце, ватага Бадмы, заложив руки в карманы, стояла спокойно. Но как только милиционер спустился вниз, одни из подручных Бадмы подошел к Кермен и сунул что-то ей за отворот легкого розового платья. Девочка не вскрикнула, но Морген видел, как она вздрогнула и затрясла свое платье. Мерген бросился к ней на помощь. Кермен перебежала на другое место. А там, где она только что стояла, лежал дохлый мышонок. Мерген и Араша подскочили к Бадме, за спиной которого спрятался тот, кто испугал девочку. Но Бадма стоял как ни в чем не бывало. Руки в кармашках бешмета. Нога отставлена напоказ. И когда Мерген занес уже руку, чтобы влепить обидчику девочки оплеуху, Бадма, досадливо сморщившись, выкрикнул:

– Не мешайте слушать!

В это время как раз вышел из-за стола председательствующий и объявил собрание открытым.

Мергену и Араше ничего не оставалось делать, как отойти, чтобы не прослыть нарушителями порядка. Они остановились возле Кермен. Мерген шепнул ей, что больше он не подпустит к ней хулиганов, и стал слушать.

– Товарищи! – громко заговорил председатель. – У нас три вопроса. Это на два-три часа. Вы, конечно, устанете стоять.

– Мы привычные! – закричали в толпе.

– Всю жизнь на ногах!

– Да нет, как-то неудобно. Мы будем сидеть, а вы на ногах, – продолжал председатель. – Может, мы попросим уважаемого хозяина пригласить нас в дом. Тем более, что первым вопросом будет как раз разбор его заявления. Есть у него там комната, которая всех бы вместила?

– Идемте, идемте! – вдруг осипшим голосом ответил Цедя. Он совсем растерялся, узнав, что его тайное заявление будет сейчас обнародовано.

Он-то писал вполне уверенный, что в уисполкоме прочтут его донос, арестуют Хару Бурулова за воровство и угонят туда, где только сурки посвистывают. Раньше, в доброе старое время, так и было: если уж богач жаловался на кого-то, то виновника без всякого разбирательства наказывали, да и все. А тут вон целая комиссия нагрянула. К тому же все незнакомые, кажется, не очень сговорчивые, не то что старое начальство.

Цедя сам держал дверь, пока не впустил в дом всех собравшихся. За порогом он оставил только подростков. Однако Мерген взял за руку Кермен, сам открыл дверь и, пропустив впереди себя девочку и Арашу, повернулся назад и показал кулак Бадме.

Войдя в большую просторную комнату с огромными окнами, Мерген робко остановился возле шкафа. Такой просторной кибитки он никогда не видывал. Две классных комнаты в старой мазанке, где ютилась школа, были меньше этой одной. Все, кто пришел на собрание, свободно разместились здесь. Одни уселись на стулья, обитые коричневой кожей, и покачивались, радуясь тому, как мягко сидеть, другие устроились на таких же мягких диванах, которых здесь было два.

Мерген в тихом восторге любовался цветными стеклами, в окнах, росписью стен и потолка. Особенно привлекал внимание потолок, где масляными красками с золотом был нарисован огромный страшный дракон. Вокруг дракона летали бесстыдно обнаженные младенцы. Мерген заметил, что и Кермен, и другие люди с любопытством рассматривали роспись потолка и стен. Некоторые суеверные старики потихоньку молились, как в хуруле.

Хозяин дома с хозяйкой, которая пришла нарядно одетая и ввела своего сына Бадму, уселись недалеко от председателя. Женщина перебирала четки с крупными драгоценными камнями, обрамленными серебром, и читала молитву, чуть заметно шевеля губами. А сын свысока посматривал на Мергена, мол, вот где я; и вон где ты…

Мерген действительно так и остался стоять почти у порога.

Председатель уисполкома встал, вынул из левого нагрудного кармана серебряные часы и сказал:

– Товарищи! Я не стану вас долго задерживать, хотя некоторым, вижу, нравится сидеть в этом красивом доме. Или вы здесь не впервой? – спросил он, улыбаясь.

– Мы никогда здесь не бывали! – послышался голос.

– В этот дом заходили только дети богачей, которые по пути в хурул делали здесь остановку и получали благословение зайсанга. А нас, бедняков, близко сюда не подпускали! – закричала Шиндя с места.

Сидевший рядом с нею муж толкнул ее, чтобы молчала.

Нимя Эрдниев заговорил ровным, спокойным голосом:

– Сегодня на заседании вашего сельсовета разбиралось заявление чабана Манджи. Это заявление прислал с нарочным владелец этого дома Цедя.