Николай Родичев - Не отверну лица

— Пожалуй, я не смог бы назвать точной цифры... Но мне нравится твоя простота. Скажи-ка, это тебе еще там, в России, задавали выучить?

Андрей не сдержал вздоха:

— Нет, это совсем новый урок...

Курт, не справившись с замком, положил полураскрытый портфель на кровать.

— Гм!.. Отставная обер-фрау пичкает тебя черт знает чем! Терпеть не могу святош! Да и вообще предков, которые любят поучать. Как будто мы сами не знаем, что нам нужно.

Он присел рядом с портфелем у ног Андрея и без особой решительности протянул руку к балерине:

— О, ты, я вижу, знаешь толк в женских ножках!.. А приходилось ли тебе целовать девчонок? Прямо в губы?

— Нет.

— Но это же так здорово! — с чувством превосходства заявил курсант. — Когда она закроет глаза и перестанет дышать, можешь смело брать за груди.

— Здесь нет никаких девчонок, — опасаясь, что разговор зайдет чересчур далеко, проговорил Андрей.

— Ерунда! — отчеканил Курт, подымаясь на ноги. — Я попрошу своего шефа перевести тебя отсюда на ферму моего отца, пока мы заняты одним делом. Кстати, у нас на конюшне не хватает подсобных рабочих. Дочь экономки Марта будет очень рада с тобой познакомиться...

Андрей тихо, но настойчиво возразил:

— Моя работа может не понравиться твоему отцу. Да и к лошадям и девчонкам меня как-то не тянет...

Курт не отступал, увлеченный внезапно охватившей его идеей — уехать на срок курсантской практики домой, подальше от проницательных глаз наставительницы монастыря, испугавшей его своим воинским званием.

— Поладите! — уверял он Андрея. — У нас на ферме хорошо прижились голландские пленные. А ты чем хуже их?.. — Курт на минуту задумался, затем заявил восхищенно: — Посмотрел бы ты мою голубятню!.. А когда я поступил в училище, дедушка подарил мне фамильную коллекцию французских боевых наград. Недавно я получил от приятеля из Парижа еще две их медали.

— А чем мы с тобой будем заниматься на ферме?

— Я же сказал: познакомлю тебя с Мартой. Ну, а потом мы напишем письмо твоему отцу. Может быть, еще кое-что... Одним словом, я позвоню шефу и заявлю, что тебе здесь не нравится, — пришел к окончательному выводу Курт. — В самом деле, сын генерала и валяется на каких-то досках, учит дурацкие сведения из истории.

Андрей весело поглядел на потемневшие от напряжения веснушки Курта, предлагавшего дружбу, и вдруг соскочил на пол. Там он стал медленно опускаться на четвереньки. Постучав ладонями по холодному полу, Андрей легко вскинул свое худое тело и сначала неуверенно, затем смелее пошел вдоль стены на руках.

Курт, изумленный, не в силах скрыть своего интереса, уставился в колыхающиеся перед его взором потрескавшиеся пятки узника.

Андрей в одном месте чуть было не потерял равновесие, но все же закончил свое путешествие и вернулся на койку. Руки его дрожали от слабости. Голова кружилась. Он силился улыбнуться, но не смог.

— Все мои друзья умеют ходить на руках, — требовательно сказал Андрей немцу. — А ты пройдешь на руках?

Курт покачал головой:

— Едва ли... Зато я хорошо делаю «шнурок».

Покраснев от напряжения и не пощадив своих новых брюк и начищенных сапог, Курт опустился на ноги, поставленные вразброс.

В эту минуту Андрей и Курт были похожи на обыкновенных юнцов, встретившихся на спортивной площадке. Курт чувствовал себя победителем:

— У нас спортивный конь поставлен у входа в столовую... Попробуй, не перепрыгни!

— Прямо у входа в столовую? — удивился Андрей. — Вот это я понимаю!

Они сели на разворошенную кровать рядом, ощупывая друг друга взглядами. Андрею пришли в голову заученные в детстве стихи:

Неприятно обеспокоенный тем, что не знал этих строк раньше, Курт сказал:

— Стихи — это не по мне. У меня плохая память на стихи.

Андрей удивился:

— И «Лорелей» не знаешь?

— Пожалуй, знаю, — пробормотал Курт неуверенно.

— Тогда давай: ты строчку, я строчку...

Гестаповец что-то пробормотал в ответ, мрачнея.

Не дождавшись согласия партнера, Андрей стал читать. Но голос сразу выдал волнение. Глаза его оставались неулыбчивыми.

Их вайc нихт вас золл эс бедойтунг... [1] Я не знаю, что со мной происходит...

Дас их зо трауриг бин [2] Что я такой грустный. ,

— добавил Курт и сразу замолчал.

Он когда-то читал в школьной хрестоматии это стихотворение. «Лорелей» задавали на дом в шестом классе. Но, помнится, как раз в этот день в молодежном клубе проводились стрелковые соревнования... «Русский сидел дома и покорно зубрил, — закипая злобой к Андрею, думал Курт. — Он небось надеялся, что счастье ему принесет красавица Лорелей. Ха-ха! Надо было учиться стрелять, отбросив все эти бредни в сторону. Ха-ха! А теперь вот вместо Лорелей он имеет дело с Куртом, черт возьми! Плевать я хотел на Лорелей!»