Олег Селянкин - Есть так держать!

На Волгу Витя не просто глянул. Потому и заметил, что вдоль всего ее берега обосновалась ледовая каемка. Еще не очень прочная, но уже есть. Местами явно такая, что выдержит и взрослого человека.

— Короче говоря, еще одна задачка нам с тобой, Витя, сегодня самой природой подброшена. Только нам разве впервой? — ободряюще пробасил Бородачев, обнял Витю за плечи, и они зашагали в затончик, где, прячась от фашистских самолетов, отстаивались днем катера-тральщики.

А едва стемнело, загрузившись так, что ватерлиния сантиметров на пять ушла под воду, катера-тральщики вновь пошли в Сталинград, где по-прежнему грохотали глухие взрывы. Витя и его боевые товарищи — на «сто сорок девятом».

Теперь льдины уже не шуршали вкрадчиво у бортов, теперь от их злых и требовательных ударов ощутимо вздрагивал весь катер.

Были и взрывы вражеских бомб, снарядов и мин. Более опасные, чем вчера; сегодня все это взрывалось не в воде, которая обязательно принимала в себя часть осколков. Но «сто сорок девятый» дошел до правого берега.

Оставалось нырнуть в спасительную тень крутого берегового откоса, и тут нос катера-тральщика врезался в лед. Сначала лед затрещал звонко, обиженно, даже родил трещинки. Но уже через считанные секунды катер окончательно остановился. Нет, «сто сорок девятый» не хотел сдаваться: он отошел назад, разбежался и с силой ударил носом. Лед, поддавшись напору, уступил было катеру около метра, но потом вновь собрался с силами и надежно перекрыл путь к такому близкому берегу. Всего метров сорок, даже тридцать до него оставалось!

Попробовали, насколько позволял боевой приказ, поискать другое место, где было бы можно подойти к берегу. Не нашли. Везде был лед, пробить который катер-тральщик оказался бессилен. Тогда мичман Агапов и предложил всем высказаться по существу единственного вопроса: как экипажу «сто сорок девятого» надлежит поступить в данных конкретных условиях?

Самым младшим был Витя, ему первому, чтобы не давил на него авторитет старших, и было дано слово. Он ответил сразу и категорично:

— Все, что привезли, выгрузить на лед. К утру он окрепнет, вот тогда солдаты все эти ящики и мешки перетаскают на берег!

Очень доволен был Витя своим предложением. Однако Захар вмиг испортил настроение, спросив с ехидцей:

— А ежели к утру оттепель нагрянет?

Вите показалось, что очень долго не было вообще каких-либо предложений. Потом кто-то не совсем уверенно сказал, что можно попытаться и самим доставить груз на берег по льду. А если кто и промокнет, в воду нырнув, то его немедля направить в машинное отделение сушиться и отогреваться, там все время жара, что в самом центре Африки в полдень.

И это предложение отвергли: вдруг кто с головой под лед уйдет? Случится подобное, считай, что ни за понюшку табака погиб человек…

Казалось, положение такое, что хоть обратно на левый берег возвращайся.

А фашисты, хотя и не видят катер-тральщик, из минометов во всю мочь бьют по квадрату, в котором он скрылся и мог быть теперь. Осколки, противно взвизгивая, раздирают воздух буквально рядом с матросами экипажа «сто сорок девятого», впиваются, дырявят надстройку и борта катера.

Когда Витя уже стал подумывать, что приказ о возвращении на левый берег будет отдан вот-вот, мичман Агапов вдруг крикнул:

— Клади катерный трап на лед! Как самую обыкновенную доску, вверх поперечинами клади!

Даже Витя понял, насколько дельная мысль родилась у Агапова: ведь к утопающему в полынье, если лед хрупок, надежнее всего ползти по доске!

Мигом положили катерный трап на лед, и сразу один из матросов (самого тощего выбрали!) осторожно встал, а затем и лег на него. Лед потрещал самую малость, чуток прогнулся, но выдержал.

Однако радоваться еще рано: ведь матросу на том трапе нужно не просто лежать, ему, матросу, необходимо тащить какой-нибудь ящик или мешок. А самый малый вес — ящики с патронами — около двух пудов…

Кажется, снова тупик.

Но не один человек, а весь экипаж катера-тральщика искал выход из создавшегося положения. И вот из носового кубрика уже вытащили деревянные щиты палубного настила, пристроили их на льду так, чтобы они стали своеобразным продолжением катерного трапа.

И опять тот же худощавый матрос, теперь уже с патронным ящиком, лег на трап.

Вроде бы все нормально…

— Пошел! — командует Агапов и почему-то даже машет рукой в сторону берега.

Матрос начинает осторожно ползти. С катера хорошо видно, что патронный ящик невероятно мешает ему, что лед угрожающе прогибается и вот-вот хрупнет.