Олег Селянкин - Есть так держать!

Стало трудно дышать, слезились глаза, а конца огненному морю еще не видно. Витя с тревогой посмотрел на Курбатова. Те же приподнятые плечи, фуражка, сдвинутая набок и немного на затылок. Словно не бушует кругом огонь, словно не несется катер почти вслепую, словно не означает внезапная посадка на мель неминуемую гибель его.

Из моторного отделения выскочил Юсупов.

— Мотор перегревается! Чистой воды надо! — крикнул он и убежал обратно.

Курбатов кивнул, сказал что-то Агапову, и катер повалился на борт, огонь взбежал на палубу, но поворот уже закончен. В дыму виден катер, идущий сзади. Его командир всматривается в Курбатова, спрашивает взглядом: «Что случилось? Помощь нужна?»

Взмах руки, кивок — и немой разговор окончен.

— Вперед! — приказал капитан-лейтенант, и его поняли.

Еще один поворот, и «сто двадцатый» идет в кильватерной струе. Здесь значительно легче: перед ним готовая дорожка, и можно немного передохнуть. Изотов рассматривает бушлат и сокрушенно качает головой:

— Одна вешалка осталась.

— Ну как, Витя? — спрашивает Курбатов.

Витя смотрит на большое красное пятно от ожога на щеке Василия Николаевича и отвечает бодро:

— Полный порядок, товарищ капитан-лейтенант!

Наконец катера вырвались на чистую воду. Почерневшие, с облезлой краской, они быстро приближаются к уже отчетливо видимому городу.

Моторист жадно пьет из ведра, пахнущего бензином. Вите слышно, как булькает у него в горле. Вода стекает струйками на замасленный комбинезон, на потную грудь, а он все пьет и пьет.

— Хороша водица! — говорит моторист, выливает остатки себе на голову и исчезает в моторном отделении.

На левом берегу мигнул огонек и погас.

Катера повернули туда, где он мелькнул, подошли к мосткам, и Курбатов первый спрыгнул на них. Не успел он сделать и трех шагов, как навстречу ему двинулась группа командиров. Витя узнал среди них командующего флотилией. Курбатов начал было рапортовать, но адмирал рукой остановил его и вышел вперед. Его глаза пробежали по корпусам катеров, по оружию и надолго остановились на матросах.

Потом он повернулся к Курбатову и спросил неожиданно просто, по-домашнему:

— Говоришь, пришел?

— Так точно, пришел.

— А это? Почему не переждал? — кивнул адмирал на огонь.

— Приказано было в ноль-ноль.

Адмирал улыбнулся, молодцевато сдвинул фуражку на затылок и сказал:

— Значит, воевать можешь! Бери десант — и в город. Приказ получишь у начальника штаба на командном пункте. — А потом повернулся к одному из сопровождающих его командиров и произнес тоном, не допускающим возражений: — Завтра же заменить обгоревшее обмундирование.

Витя немного разочарован и обижен. Он думал, что командующий скажет что-то особенное и похвалит команду, Курбатова. Неужели все они не заслужили простой благодарности?

Но у себя за спиной он услышал приглушенный голос Изотова:

— Вот и правильно, по-хозяйски… Не такое сейчас время, чтобы в любезностях рассыпаться.

Едва командующий отошел от катеров, как к ним подбежал командир дивизиона. Он стиснул руку Курбатова, несколько минут молча тряс ее, а потом сказал, не скрывая радости:

— Вот теперь весь дивизион собрался!.. На переправах для всех работы хватит… Потерь в катерах не имеешь?

— Никак нет. Даже «сто двадцатый» пришел.

— Совсем хорошо! Здесь каждый катер дорог!

Август 1942 года. Знойное небо нависло над землей, высушило ее. В тучах пыли устремились от Дона к Волге отборные фашистские дивизии. Две бронированные клешни охватили Сталинград, полчища гитлеровцев скопищем навалились на него, пытаясь смять, раздавить и сам город, и его защитников.

Фашистское командование, собрав огромные силы, приготовилось нанести советским войскам решительный и сокрушительный удар. По его расчетам, пьяные полчища, воспользовавшись внезапностью нападения именно на этом направлении, должны были за несколько дней покончить со Сталинградом, а потом, точно выдерживая даты, указанные в приказе, двинуться дальше.

Но командование Советской Армии разгадало план, так старательно разработанный в фашистском логове, и советские дивизии мощным заслоном встали на пути врага.

Много сил стянуто фашистами к городу. Сутки, часы и даже минуты решали успех битвы. И на защиту Сталинграда поднялась вся страна. Население города в этой борьбе было в первых рядах. Из цехов тракторного завода вышли танки. На их броне виднелись свежие заплаты. Рабочие, которые сами, под непрерывными бомбежками и обстрелами, отремонтировали танки, теперь вели их в бой. Советские солдаты, утомленные длительным маршем и зноем, закрепились на новых позициях и встретили врага огнем из домов, подвалов и заставили его топтаться на месте, кровью расплачиваясь за каждый метр земли.