Николай Михайловский - Час мужества

Этого дня давно ждали. Начальник разведки полковник Н. С. Фрумкин докладывал вышестоящему начальству: на аэродромах, занятых противником, идет концентрация самолетов, накапливается бомбардировочная авиация, все готовится для воздушных налетов на Таллин и корабли. А их тут немало. Боевое ядро флота во главе с крейсером «Киров». Они пришли из Рижского залива на Таллинский рейд, пока выполняют разные задания, а как только гитлеровские войска приблизятся на пушечный выстрел, огнем будут прикрывать главную базу флота. Все средства ПВО были приведены в готовность. Зенитчики находились у орудий, летчики — у самолетов и, конечно, никуда не отлучался Голев. Большую часть времени он находился в машине у локатора, часами наблюдая за разверткой. Глаза уставали от напряжения. Но нельзя же снова проморгать противника. В тот раз прорвался разведчик, пролетел на большой высоте — и делу конец. А теперь готовится армада для нанесения бомбовых ударов, и дело вовсе не в том, чтобы доказать генералу Зашихину, дескать, не зря мы тут хлеб едим — хотя и это важно, но куда важнее выполнить свое назначение — вовремя оповестить о грозящей опасности.

«Налет двадцати трех стервятников. Обратно улетели только двадцать. У нас без потерь» (20.8.41 г.).

И вот, как это произошло. В полдень открылась дверца фургона, и командир взвода пригласил лейтенанта обедать. «Давайте еду сюда!» — отозвался Голев, и не успел командир взвода уйти, как Голев среди случайных мечущихся вверх и вниз выбросов луча развертки, часто появляющейся бахромы и «травки» — этих неизменных помех — поймал сигнал. И не один, а несколько. Они быстро возникали на экране, как будто сообщая: «А вот и мы...» Самолеты еще были далеко, когда с РЛС был подан сигнал командованию, а оттуда дальше на зенитные батареи и к летчикам-истребителям.

— Летят, проклятые! — только и успел произнести Голев, ни на один миг не отрываясь от экрана, продолжая сообщать по рации все новые и новые данные о самолетах, держащих курс на Таллин.

Его сигналы были приняты. На зенитных батареях сыграли тревогу, и с узкой полоски асфальтированной дороги, на которой вынуждены были базироваться наши истребители, ушли в небо командир эскадрильи Романенко и его летчики Кулашов, Байсултанов, Потапов, Васильев...

На самых подступах к Таллину завязался воздушный бой, и лишь отдельные самолеты, прорвавшись к рейду и кораблям, бросали бомбы. Ничего этого не видел Голев. Он не знал о той, можно сказать, классической атаке, когда молодой истребитель Иван Георгиевич Романенко (ныне генерал-лейтенант в отставке) буквально врезался в строй бомбардировщиков, ошеломив своим дерзким маневром врага. Голев даже не слышал выстрелов зенитной батареи, стоявшей неподалеку от виллы, потому что все его внимание было направлено на экран, куда в это время приходили новые и новые сигналы...

После отбоя Голев снял трубку и услышал знакомый голос:

— На этот раз вы молодцы. Так держать дальше!

Налеты продолжались, и локаторщики, окрыленные первым успехом, старались издалека обнаружить воздушного противника.

Между тем обстановка на сухопутном фронте с каждым днем осложнялась. Части 8-й армии под напором превосходящих сил противника вынуждены были отходить к Таллину. Главным заслоном на подступах к городу стали отряды моряков-добровольцев. Они дрались храбро. Их надежно прикрывали своим огнем корабли, и прежде всего крейсер «Киров».

В Таллине становилось тревожнее. О чем думал Голев?

Какие мысли роились в голове?

«Если фашисты будут напирать, свертываемся и идем на передовую (если она сама к нам не придет). Как-то неудобно, все время чувствуешь, что за тебя кто-то воюет, а ты здесь живешь на даче, пользуешься всеми благами. Польза от нас все же есть и будет еще больше» (5.8.41 г.).

То, о чем мечтал Голев, узнав о налетах вражеской авиации на Москву две недели назад, наконец-то свершилось.

«Сегодня радостное известие. Наши бомбили Берлин, там совсем не ждали. Летели в отвратительную погоду. За Москву — ответный удар!» (10.8.41 г.).

Было чему радоваться. И возможно, в те дни кто-то из защитников Таллина произнес слова: «Если по небу добрались, то и по земле дойдем». (Они-то и навели Голова на более широкие размышления.)

«Интересное совпадение. Гитлер явно играет под Наполеона. Наполеон начал наступление на Россию 23 июня 1812 года. Гитлер напал на СССР 22 июня 1941 года. Наполеон взял Смоленск 18/8. Гитлер примерно 13/8. Это совпадение продолжается, только с маленькой разницей. Этому выродку в Москве не бывать, а кончит он тем же...» (20.8.41 г.).