Александр Карцев - Школа самообороны для женщин и драконов

После легкого ужина мы пошли на экскурсию. В гостиную. Зажгли свечи и включили музыкальный центр. Поставили диск любимого Анусей Джо Коккера. И разожгли камин. В доме сразу же стало тепло и уютно. Потрескивание поленьев и отсветы огня на стенах вносили в мелодии Джо Коккера неповторимое очарование.

Мы сидели на диване. Пили вино. Закусывали клубникой. Танцевали. Целовались. Мои руки снова угодили куда-то не туда. Ануся остановила меня.

— Я хочу массаж. — В её голосе появилось что-то от маленькой избалованной девочки. Видимо она уже засыпала. На ходу.

— Желание пани свято. Пойдем на диван, моё солнышко.

— Нет, я хочу в спальную.

Мы пошли в спальную к Анусе. Её огромная кровать мало напоминала массажный столик, но была не менее удобной. Пока Ануся раздевалась, я вымыл руки. Ануся улыбнулась.

— Все массажисты любят мыть руки больше, чем гладить своих пациенток.

Я заступился за всех своих коллег.

— Неправда. Лично я больше всего на свете люблю тебя. А теперь пациент, не разговаривайте. Постарайтесь думать о чем-нибудь хорошем и светлом. О море, о цветах и обо мне. Договорились?

Голос Ануси прозвучал неожиданно бодро и радостно.

— Договорились.

Я начал с области Инь-цзяо. Это вместилище жизненной энергии. Свой массаж я всегда начинал с проекции этой точки на спину. Ануся стала постепенно превращаться в подтаявший пломбир.

— Ты, что так и будешь одетым?

Я ничего не ответил. Но одежду сбросил удивительно быстро. Возможно, одеваюсь я не совсем со вкусом. Зато раздеваюсь очень быстро. В этом упрекнуть меня было нельзя.

Ануся сладко потянулась. Она снова стала Светланкой. Родной и самой близкой. Она очень любила, когда я её гладил. Хотя у меня и был один большой недостаток. Я никогда не укладывался в то время, которое отпускалось на массаж спины или ног. Просто был очень медлительным. Но Светланка прощала мне этот недостаток. И то, что обычный общий массаж затягивался у нас с нею на несколько часов. У каждого свои недостатки. Есть они и у меня. Я очень медлительный.

После спины и плеч, я надолго завис над её шеей. Очень важно по вечерам хорошенько погладить плечи и шею любимой девушке. Это улучшит кровообращение в этой области, усилит приток кислорода в мозг и выведение из него продуктов распада. А значит, на следующее утро ваша любимая проснется со светлой головой и светлыми мыслями.

Но до следующего утра было еще далеко. Меня попросили сосредоточиться на ногах. Как и всех девушек Анусю волновал вопрос целлюлита. Волновал совершенно напрасно. В ближайшие сто лет ей это не грозило. Но для профилактики можно было часок-другой погладить и её очаровательные ножки. Тем более, что они мне всегда так нравились.

Меня попросили обратить внимание на грудь. Что я и сделал. Мою маленькую девочку интересовала возможность её укрепления. Это было вполне возможно. Нужно было только не лениться.

Я сделал массаж лица и головы. А потом чей-то сонный голос произнес.

— Тельце ваше. Делайте с ним что хотите.

Что хочу, делать с ним я не мог. Пока не мог. Пока я должен был делать то, что должен. Светланка никогда не была моей пациенткой. Вы прекрасно знаете, что врачи не могут лечить своих близких. Хотя пациенты иногда с этим и не согласны. Но таков закон природы. Вы можете творить чудеса, спасать совершенно безнадежно больных, но очень часто не можете помочь самым близким вам людям. Какой-то жизненный парадокс. Посторонние помогают вашим близким гораздо лучше вас.

Поэтому я никогда не лечил мою Светланку. Ей нравилось, как я её гладил. И я гладил её, но лечить никогда не пытался. А вот диагностику проводил каждый раз. При каждой нашей встрече. Отслеживал изменения, происходившие в её организме. Немного корректировал их и направлял в нужное русло.

Вот и теперь я внимательно сантиметр за сантиметром начал изучать её тело. Прошелся по точкам. Проверил тепловой фон. Да, изменений за время нашей разлуки накопилось немало. И не все они были позитивными.

Тело было совершенным. Тренированным и ухоженным. Им можно было только любоваться. Но я смотрел не только на тело. И долго не мог понять причину, происшедших в нем изменений. Это было не время. Светланка была еще такой восхитительно юной, что все её печальные мысли о грядущем в следующем десятилетии её тридцатилетии казались такими забавными. С колокольни своих двадцати шести лет я смотрел на неё сверху вниз. Она была еще такой маленькой. Нет, это было не время. Не заботы, свалившиеся на неё в последнее время. Так, что же?