— Малыш, — прохрипел он, — надо держаться…. Все мучения когда-нибудь кончаются, только надо держаться…. Умереть легко…. Трудно жить….
И мы жили. Мы бежали, или вернее сказать брели по камням, лесам, кустарникам, следуя волчьему чутью Шизы. Он интуитивно выбирал самые глухие и темные места, ведя меня в одном лишь ему известном направлении.
Но, оказалось, что кроме нас, еще были люди, которые выбирали такие же места. В узком, поросшим густым лесом ущелье, мы лоб в лоб столкнулись с отрядом боевиков, когда вечерний полумрак уже начал окутывать землю. А, может быть, они искали нас. Коренастый чернобородый чеченец вышел из-за поворота тропы, что-то гортанно закричал своим отставшим спутникам, одновременно с этим вскидывая автомат, но выстрелить не успел. Короткая и точная очередь Шизы свалила его на камни.
Принимать бой было глупо, и Шиза не собирался этого делать. Единственным нашим преимуществом была высота, мы находились выше врагов, и нам до хребта надо было пробежать какой-то десяток метров, а им — около сотни.
— Да-вай! Да-вай! Впер-ред! Быст-рей! — толчками в спину подгонял меня Шиза, и запоздалая очередь высекла каменные крошки тогда, когда мы упали на вершине хребта. Тут же перекатившись в сторону, Шиза высунулся на сторону противника немного сбоку, и прицельной очередью кого-то зацепил, о чем свидетельствовали чьи-то стоны и маты. Чеченцы залегли внизу за камнями.
— Пошли! Бегом! — потащил меня вдоль хребта Шиза, хотя мне хотелось как можно быстрее сбежать вниз, в темноту ущелья и зарыться там где-нибудь в листве.
— Вниз нельзя! — направлял он меня, — Внизу нас сразу же зажмут! И не спрячешься — найдут! В горах нельзя терять высоту!
Чечены шли за нами как дикие волки. Мы не были нужны им. Мы должны были умереть. Им нужна была сберкнижка. А мы хотели выжить. Не знаю, откуда взялись силы, но я мчался по камням, словно горный баран, с трудом поспевая за Шизой. Те откровенно вели огонь на поражение, и осознание того, что я — цель, только придавало мне силы.
Знакомый мир исчез, сузившись лишь до мелькающих под ногами камней, сдавливающего грудь дыхания и свиста пуль над головой. Я не понял, что ранен, просто резкий удар подрубил ногу под колено, от чего я кубарем покатился по склону. Шиза взвалил меня на плечи, и побежал, хрипя и рыча от напряжения, а перед моей болтающейся головой на его боку все шире и шире расплывалось темное кровавое пятно.
В жизни бывают чудеса. Правда, я не понял, как они происходят. Мне было наплевать на все — на себя, на жизнь, на Шизу, когда навстречу нам вылетели какие-то люди в камуфляжной форме, они оттащили нас в сторону, потом была стрельба, бой, лежащий рядом на пожухшей листве Шиза в бессознательном состоянии, и вечернее небо, мягко и ласково нависшее над нами…
— Здравствуй!
Я смотрел в родные глаза отца, сидевшего на армейской табуретке возле моей кровати.
— Как ты?
— Хорошо… Как мама?
— Мы ждем тебя… Завтра самолет на Москву…
— А Шиза?
Отец окаменел.
— Ты, правда, не заплатил за него?
— Забудь про него! Он не справился со своими обязанностями! Из-за него ты чуть не погиб…
— Он спас мне жизнь, — прошептал я.
— Твой Шиза действительно шизофреник! Он своими необдуманными действиями подставил всю операцию по твоему освобождению!
— По моему? Или по нашему? Или его не надо было освобождать?…
— Успокойся. Тебе не надо волноваться. Каждому человеку отведена своя роль в этой жизни, и Шиза не справился со своей. Ты больше никогда его не увидишь… Он уволен. И давай закроем эту тему.
Я закрыл эту тему. Для отца. Ему не надо волноваться. И так они с мамой слишком много перенесли. Но вечером я спросил санитарку:
— Где мой друг?
— Забрали! — махнула рукой та.
— Куда? — поразился я.
— Как вас привезли, приехал сначала папа ваш, — начала с удовольствием рассказывать женщина, — Вы спали, так он зашел к Никулину, что-то выговаривал ему, чуть не кричал. Так тот как глянул на него, уж лучше бы ударил, потом отвернулся к стенке, и так слова и не сказал!
— А потом? — нетерпеливо спросил я.
— Ой! Приехал ночью какой-то капитан с двумя военными, шрам на всю рожу, аж смотреть страшно, он его и увез. Наш дежурный врач пытался этого не пускать, так те его чуть под кровать не запихали. А капитан сказал, что он вашего друга и с того света вытащит, а сам чуть не плачет. Сказал врачу, чтобы он не волновался, чтобы всем говорил, что раненного забрал Путник. Это его, мол, так зовут. Загрузили на носилки, в машину — и ищи ветра в поле!
Читать дальше