И. Кунц - «Моссад» - первые полвека

В июне 1951 года Р. Шилой в Вашингтоне окончательно согласовал детали официального, хотя и секретного соглашения. После непродолжительных, хотя и определяющих переговоров, проведенных Бен-Гурионом, у него состоялись обстоятельные встречи с генералом Смитом, а также с Джеймсом Джизусом Энглтоном, который на долгие годы стал «ангелом-хранителем» стратегического партнерства.

Биографическая справка.

Энглтон учился в Йельском университете, издавал там литературный журнал (в нем сотрудничали знаменитые впоследствии поэты, будущий Нобелевский лауреат Эзра Паунд и Арчибальд Маклиш). В 1943 году Энглтон был приглашен работать в Управление стратегических служб США (организация, где до сей поры достаточно много эксцентриков и интеллектуалов). Большой приверженец конспирологии и человек, подозрительный от природы, Энглтон прекрасно прижился в УСС.

До окончания войны Энглтон служил в аппарате УСС в Великобритании и Италии, где занимался вербовкой агентуры и выявлением нацистских подпольных групп. В числе его лучших источников в Италии были агенты «Алии-Бет», занимавшиеся нелегальной эмиграцией евреев в Палестину. Возможности еврейского подполья и его представителей в Европе произвели на Энглтона большое впечатление. Так что Энглтон был удовлетворен, когда в 1951 году ЦРУ удалось заключить с Шилоем соглашение о сотрудничестве.

«Джим видел в Израиле верного союзника в наши времена, когда верность идее стала редкостью» — вспоминал как-то ветеран разведки Тедди Коллек. Став начальником службы внешней контрразведки, Джим Джордж Энглтон осуществлял работу по «израильскому счету», как конспиративно называют в ЦРУ двусторонние отношения. «Помимо контрразведки, Энглтон имел ещё одну важную обязанность — Израиль, работу с которым он вел в традициях особой секретности, характерной для его службы», — вспоминал бывший директор ЦРУ Уильям Колби.

И действительно, в дополнение к своим обязанностям шефа внешней контрразведки, Энглтон стал самым рьяным сторонником Израиля в американском разведсообществе. Принимая во внимание сильные в те годы проарабские настроения в Госдепартаменте и Пентагоне, а также среди некоторой части работников ЦРУ, это был, как выразились однажды журналисты, для Израиля «оазис дружбы в американской пустыне».

В этом высказывании много преувеличения — произраильское лобби в США даже в самые первые годы существования еврейского государства было весьма сильно и, по сути, за полвека не было совершено со стороны правительства США ни одного определенно антиизраильского действия, [9] Эту страницу своей жизни Филби скрыл, поступая на службу в английскую разведку. - но и нельзя сказать, что на высоком уровне все было так безоблачно. Несомненно сказывалась заинтересованность США в доступе к арабской нефти, капиталовложения богатых арабских стран приносили существенный вклад в экономику США, немало для американцев значило и противостояние с СССР на внешнеэкономических, прежде всего оружейных рынках. И конечно же важным фактором, влияющим на политику США, являлась тревога по поводу политической и военной нестабильности на Ближнем Востоке, которая неоднократно грозила разрастанием конфликта до надрегиональных масштабов. «Пустыни» в американско-израильских отношениях, наверное, по большому счету все-таки не было и нет, но верный друг и помощник в верхушке ЦРУ был очень важен. Тем более, что действовал он временами очень решительно — вплоть до того, что в определенных ситуациях Энглтон блокировал и даже искажал информацию, поступавшую из других источников, которая могла навредить Израилю. Когда военный атташе США в Тель-Авиве в октябре 1956 года направил в Вашингтон информацию о том, что Израиль планирует напасть на Египет, Энглтон заявил, что эта информация не соответствует действительности. Намеренно или нет, но лучший друг Израиля в Вашингтоне помогал поддерживать там дымовую завесу, под прикрытием которой Израиль готовил захват Суэца.

Восхищение еврейским государством превратилось у Энглтона в одержимость, и он был просто околдован израильской разведкой. Он ревностно добивался того, чтобы все контакты с израильскими службами шли через него и приходил в ярость, когда кто-либо в ЦРУ пытался установить контакт с Израилем, минуя его. Он отчетливо помнил, как недостаточное внимание к советам «стратегических партнеров» оборачивалось серьезными упущениями. Так было в случае, когда Тедди Коллек в сентябре 1950 года в штаб-квартире ЦРУ натолкнулся на англичанина, которого он знал как Гарольда (Кима) Филби. Тогда в изумлении Коллек вернулся в кабинет Энглтона и спросил: