Владимир Волосков - Где-то на Северном Донце.

— Если не введем в эксплуатацию дополнительные мощности, то не сможем. Надо форсировать строительство и монтаж новых заводов. Это единственный выход из положения.

В зале повисла тревожная, напряженная тишина.

Вдруг Купревич почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Он давно ощущал какую-то неловкость, но только в этот момент внезапно осознал, что его с самого начала совещания кто-то пристально рассматривает. Он резко обернулся и увидел на противоположном краю заднего ряда молодого человека. Взгляды их встретились. Молодой человек не смутился. Спокойно отвернулся, предоставив Купревичу возможность разглядывать себя сколько ему заблагорассудится.

«Тридцати еще нет. Ни разу не встречал… Кто он?»

У молодого человека ничем не примечательное округлое лицо, слегка вздернутый нос, короткие белобрысые волосы аккуратно причесаны. Одет в гражданское. Лицо как лицо, пиджак как пиджак. Как у многих. И все же он чем-то неуловимо отличался от всех участников совещания. Купревич долго приглядывался, пока не догадался: тот точно так же, как и он, Купревич, пришел сюда слушать, а не принимать решения, у него тоже нет портфеля на коленях, нет карандаша над раскрытым блокнотом…

— Песчанский химический комбинат на полную мощность работает? — наконец нарушил тишину чей-то голос.

— Нет. Песчанский комбинат еще не выдает готовой продукции, — скучным голосом откликнулся бритоголовый химик.

— Как так? — Заместитель наркома боеприпасов даже дернул головой. — Одно из крупнейших химических предприятий Востока все еще не действует? Вы же еще в декабре утверждали, что оно накануне пуска!

Зал взорвался:

— Возмутительно! Какая безответственность! И это в такое время, когда решается судьба страны!

— Тише, товарищи! — Мощный бас докладчика перекрыл шум. — На Песчанском химическом комбинате сернокислотный и аммиачный комплексы работают на полную мощность.

— Они и до войны давали продукцию! Нам не аммиак и кислота нужны, а пороха и взрывчатка! — продолжал бушевать зал.

«Вот тебе и шторм!» — резюмировал Купревич.

— Итог всепрощения! — возмущался генерал, обращаясь сразу ко всему залу. — Либеральничаем, верим пустым обещаниям…

— Действительно безобразие! — вторил ему сутулый «минометчик». — Мы ждем с Песчанки специальные пороха, считаем действующим предприятием, а тут…

— Объясните совещанию, почему Песчанский химкомбинат до сих пор не дает готовой продукции, почему цикл не замкнут? — потребовал заместитель наркома.

— Интересно, что эти химики еще придумали в свое оправдание? — сердито крикнул кто-то.

— Ничего придумывать не собирались! — свирепо ухнул густющим своим басом докладчик. — Завершение строительства Песчанского комбината и ввод его в строй действующих срываются из-за недостатка технической и питьевой воды.

— Чего?

— Воды! Самой элементарной воды. Аш два о… Проблема водоснабжения комбината до сих пор не решена! — теряя остатки самообладания, затравленно ответил химик.

И опять зал взорвался:

— Что же думали раньше? Почему об этом никто ничего не знает?

Председательствующий яростно затряс над головой старомодным академическим колокольчиком и тряс до тех пор, пока зал не затих снова.

Грузно поднялся со стула Дубровин. Заговорил медленно, глухо:

— Товарищи, поменьше эмоций! Не будем тратить время впустую. Государственному Комитету Обороны и правительству доложено о положении, сложившемся в Песчанке. Потому и созвано настоящее совещание. Члены нашего совета уже выезжали на место. Действительно, пуск азотнокислотного завода и кооперированных с ним цехов по производству взрывчатых веществ срывается из-за недостатка воды. Предполагалось этот дефицит покрыть за счет подземных вод, но гидрогеологи с задачей не справились — воды нужного качества не обнаружили. Мы специально пригласили на совещание секретаря Зауральского обкома партии товарища Голубничего, начальника геологоуправления товарища Рыбникова и представителя Государственного геологического комитета товарища Прохорова. Давайте послушаем их. — И Дубровин сделал приглашающий жест куда-то в сторону.

— Ничего, мы с места, — звонко сказал кто-то оттуда. Все обернулись на голос.

Во втором ряду, с краю, особняком сидели трое и, не обращая внимания на всеобщее любопытство, о чем-то совещались. Их деловитость, очевидно, понравилась присутствующим. На некоторых лицах мелькнули улыбки, Купревич тоже улыбнулся — с его галерки три встрепанных чуба, примкнувших друг к другу, казались до потешного похожими.