Рохус Миш: Я был телохранителем Гитлера.1940-1945

Я оказался в Хойерсверде в 1932 году, еще подростком. Люди, которые занимались моим образованием, полностью взяли меня под свою опеку — в то время это было обычным делом. Они меня кормили и выделили для жилья комнату, от которой у меня не было ключей. Чтобы вечером попасть к себе, приходилось дожидаться их возвращения.

С самых первых недель я рьяно взялся за дело, много работал и мало гулял. Политическая жизнь того времени никак на мне не отражалась, и приход Гитлера к власти меня нисколько не волновал. Мне было неинтересно, кто он и откуда, его имя ничего мне не говорило. Не помню, чтобы я замечал какие-нибудь волнения, демонстрации на улицах, политические митинги. Я приехал из деревни, и интересы мои были, мягко говоря, другими. Я приехал, чтобы преуспеть, чтобы как можно лучше разобраться в том, чему меня учили, хотя с самого начала было понятно, что это будет нелегко и потребует постоянных усилий. У себя дома я очень рано научился сам о себе заботиться, жить в одиночку, не раскрываясь для внешнего мира.

30 января 1933 года, когда Гитлер стал канцлером, были, кажется, какие-то гуляния в центре города. Ничего больше сказать не могу: Хойерсверда очень небольшой городок и никаких серьезных событий у нас не происходило. Поскольку среди населения преобладали рабочие с расположенных в округе шахт бурого угля, в политическом отношении город был скорее левым. Должно быть, было немало профсоюзов, которые жили припеваючи — как и вообще повсюду в нашем районе. Но я не имел с ними никакого контакта. Не видел преследований, арестов и применения силы в отношении отдельных лиц или групп лиц в первые месяцы после установления нового режима.

Моим образованием занимались два человека. Один поддерживал нацистов, второй — тот, у которого я жил и к которому чувствовал себя гораздо ближе, — скорее одобрял социал-демократов. Я ежедневно видел их в мастерской, но ни разу эти двое публично не обсуждали свои взгляды. Знаю только, что сын первого ходил в так называемую «Напола» [2] Napola, вернее, NРЕА (сокр. нем.) — система элитных школ под общим названием Национально-политические академии, готовивших будущих наместников на оккупированных территориях во всем мире. На эту тему в Германии был создан фильм «Напола. Элита для фюрера» (2004), известный в русском прокате как «Академия смерти». — что-то вроде интерната, проповедующего национал-социалистические идеи. Многого об этом учебном заведении сказать не могу. Там обучали подростков, которые впоследствии должны были вступить в партию нацистов.

Сына второго моего учителя звали Герхард Шюллер. Мы очень быстро стали друзьями. Именно он записал меня в городской спортивный клуб и дал пару футбольных бутсов, поскольку сам я не мог их себе купить, — и все потому, что считал, что я потрясающе играю в футбол. Он убедил отца отпускать меня раз в неделю на тренировку. Его отец даже однажды приходил поболеть за меня, когда мы играли с молодежной командой пражского клуба «Спарта».

В 1935 году мне исполнилось восемнадцать. Обучение начало приносить плоды, я уже многое умел, и учителя мою работу ценили. В тот год мне пришлось заменять нашего приболевшего штатного художника для того, чтобы закончить две большие картины в Стрелковом клубе Хойерсверды. Когда я завершил работу, у меня в кармане оказалась очень неплохая по тем временам сумма, что-то около 500 рейхсмарок [3] Чтобы оценить размер полученной суммы, загляните в книгу Геца Али «Как Гитлер купил немцев» (2005). По словам автора, в 1939 году ежемесячная зарплата в 200 рейхсмарок была выше средней, а пенсии составляли около 40 рейхсмарок. (Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примечания Никола Бурсье). .

Из этих денег я оплатил полугодичный курс повышения квалификации в Кельнской школе мастеров искусств, интерьера и рекламного рисунка. Там я многому научился: например, технике золочения, которой владеют очень немногие, технике рисования театральных декораций и различным методам рекламной графики. Именно там я видел, как немецкие солдаты уходили ремилитаризовать Рейнскую область [4] 7 марта 1936 г. . Город ликовал. Повсюду перед толпами зевак играли оркестры. Люди выглядели очень счастливыми, точно на карнавале.

Весной 1936 года я вернулся в Хойерсверду заканчивать обучение. Однако судьбе было угодно, чтобы за победу в общегородском конкурсе по стрельбе мне достались два билета на Олимпийские игры в Берлине. Открытие было намечено на первое августа. Я сел в поезд, пригласил свою тетушку, и вот мы уже едем по направлению к стадиону, расположенному на востоке столицы.