Пауль Борн: Смертник Восточного фронта. 1945. Агония III Рейха

Оригинал Борна, неразборчиво, через один интервал отпечатанный на восьмидесяти шести страницах, оставался практически нетронутым на протяжении пятидесяти лет, до тех пор, пока брат Борна, Август, получил его в США. Мало кто внимательно читал его; некоторые пытались перевести, но быстро бросали, и стопке машинописных листков была уготована судьба истлеть на душном чердаке дома в Вирджинии. Будучи другом семьи Борнов, я был наслышан об оригинале воспоминаний. Уже обучаясь литературному переводу в Университете Брауна, я вдруг вспомнил о мемуарах и осведомился о том, что с ними стало. Их снова извлекли на свет божий, и хрупкие от времени страницы оказались у меня в руках еще до того, как время превратило их в прах.

Одна из причин того, что все предыдущие попытки сделать перевод оригинала оказались неудачными, заключалась в его специфических особенностях, затруднявших работу. Борн часто использует слова в отличном от их современного значении; выражения, полностью вышедшие из употребления, оставшиеся, может быть, только в некоторых диалектах. Иногда он пытается транскрибировать русские или польские слова, при этом часто пишет их с ошибками, делая их понимание очень сложным. Знание клавиш печатной машинки играло решающую роль в распознавании некоторых слов. Такие опечатки, как «ost», что значит «east» (запад), вместо «ist», что значит «is» (глагол «быть»), встречались довольно часто.

Более того, не были ясны намерения Борна в отношении самого оригинала. Он явно не был чистовым вариантом, если, конечно, Борн вообще замышлял создать таковой. Даже знакомый современному читателю немецкий язык непросто понять из-за неверного написания. Кое-где Борн случайно набирал несколько букв сразу. Немало было и других типографских ошибок, а также внезапных переходов от одной мысли к другой — нередко Борн перескакивает с одной темы к другой прямо в середине предложения. Фрагменты предложений с отсутствующим сказуемым и беспорядочными скачками в грамматических временах создавали значительные трудности. Некоторые из этих стилистических недочетов исчезли в процессе перевода, но многие, включая многочисленные и внезапные смещения во времени, оставлены в первоначальном виде. Исправить и причесать все означало бы серьезно нарушить характер написанных Борном воспоминаний.

Читателю стоит обратить внимание на определенную сложность структуры и выражения в начале повествования, где Борн пишет о жизни до призыва в Фольксштурм. Представленный в данной книге как «Часть первая: Картина жизни в тылу» раздел представляет огромную сложность для перевода из-за существующего количества проблем ясности и последовательности. Невозможно выяснить, почему так произошло. Может быть, повлияло то, что Борн в этом разделе книги описывал совершенно различные вещи, часто перемещаясь во времени и пространстве — это объясняет расплывчатость и неопределенность этого раздела. Повествование Борна становится заметно более точным и сосредоточенным, а его описания подробнее и ярче, когда они касаются его отбытия на фронт.

У Борна часто встречаются аббревиатуры, особенно для названий мест расположения (см. Приложение Б), а традиционные заголовки или абзацы он просто-напросто игнорирует. Иногда автор оставляет чуть больше места перед новым предложением, но почти вся реорганизация текста проведена мной, включая названия разделов, введение заголовков и сносок, что позволило структурировать текст, тем самым облегчив читателю понимание. Заключенные в круглые скобки слова и фразы принадлежат самому Борну, в квадратных — пометки редактора. Даты и числа оставлены в том виде, в каком были написаны Борном — иногда прописью, иногда цифрами.

Оригинал был отправлен прямиком в Соединенные Штаты. Август Борн переехал в Америку до войны, в послевоенные годы он иногда помогал Борну, отправляя посылки и деньги. Ганс отослал брату свои воспоминания вскоре после освобождения, где-то в 1948–1949 году. Возможно, Борн хотел поведать брату, что ему пришлось пережить или почему, например, просил у него денег, находясь в польской тюрьме.

Если не считать работы по структурированию текста, я, по возможности, старался представить дословный перевод оригинала. Иногда моя версия несколько расходится с немецким текстом, однако я верю и надеюсь, что мне удалось передать основной смысл и значение, заложенные в текст Борном. Важно, чтобы о том, что выпало на долю Борна, знали и помнили.