Игорь Болгарин - Под чужим знаменем

– Даже если б и два пути, – решил вставить авторитетное слово поручик в кожаной куртке, видно, специалист по боевой технике. – У тяжелых танков далеко за края платформы выступают спонсоны с пушками. – Он даже обрисовал пальцами очертания танка «марк-1». – Если какое-то бревно у встречного высунется… сами понимаете.

Кольцов согласно покачал головой и сказал:

– Что ж, господа, у вас все отлично продумано и организовано. – И сделал многозначительную паузу. – Об этом я доложу.

На стене с отчаянной назойливостью затренькали две серебряные плошки путейского телефона в огромном деревянном ящике. Пальцы Кольцова слегка дрогнули.

– Слушает Харьков-товарный, – ответил капитан. – Так! Вас понял! – и, повернувшись к Кольцову, удовлетворенно доложил: – Через двадцать минут литерный поступает на наш перегон!

Кольцов встал, за ним поднялись и остальные.

– Занимайтесь своими делами, господа! – небрежно махнул рукой Кольцов. – А я, с вашего позволения, пройдусь по территории станции. – Увидев, что капитан собирается последовать за ним, Кольцов великодушно запротестовал: – Нет-нет! Вам, господин капитан, надо быть на месте, мало ли какой звонок. Я вот с караульным начальником пойду.

Кольцов надел плащ, и они с фельдфебелем вышли.

– Это тот самый состав с лесом? – спросил Кольцов у фельдфебеля, когда они спускались с перрона.

– Так точно. Задержан до прохождения литерного.

Кольцов бросил мгновенный оценивающий взгляд. Изгибаясь, эшелон вытянулся вдоль станции. Прокопченный паровоз, пыхтя, стоял под парами в нескольких десятках метров от стрелки, выводящей на главный и на сотню верст единственный путь, по которому поезда шли в одну и другую сторону, строго чередуясь. Достаточно перевести стрелку – и состав выйдет на этот путь, и уже никакая сила его не остановит в этой тьме.

Перешагивая через рельсы, они подошли к паровозу, и их окутало облако стравленного пара.

– Не балуй! – крикнул фельдфебель в будку, осветившуюся вдруг бликами горящей топки. – Пройдет встречный – сей секунд будь готов!

Чумазая фигура сделала успокоительный жест.

У стрелки фельдфебель обменялся паролем и отзывом с часовым.

Кольцов, строго вглядываясь в простецкое, деревенское лицо новобранца, спросил:

– Каков твой объект, солдат?

Часовой, боясь в чем-либо преступить устав, вопросительно посмотрел на фельдфебеля.

– Отвечай их благородию, – разрешил караульный начальник.

– Мой объект есть эта стрелка! – громко доложил часовой.

– А дальше на выходе есть охрана? – спросил Кольцов у фельдфебеля.

– Никак нет, ваше благородие. Там больше стрелок нет.

– Безобразие! – возмутился Кольцов. – Нет, вы подумайте! Ставят караул у стрелки, которая и без того видна, а весь главный путь и даже семафор никем не охраняются. За это под суд отдают. Ведь литерный с минуты на минуту выйдет на перегон!

– Ваше благородие, я здесь ни при чем… Мне приказали!.. – взмолился фельдфебель.

– Ты все напутал, болван! – болезненно поморщился Кольцов и махнул возле самого носа фельдфебеля лайковой перчаткой. – «Приказали»! Не это тебе приказывали! Выход надо охранять! Сейчас же отправь этого, – он кивнул на часового, – к семафору!

– Слушаюсь, ваше благородие! – Фельдфебель обернулся к часовому и заорал: – Ну что стоишь как истукан, прости господи! Слышал, чего приказали их благородие? Шаго-ом марш к семафору! И смотр-ри там у меня!..

Последних слов фельдфебеля солдат уже не слышал. Придерживая одной рукой винтовку, другой – полу шинели, он во весь дух мчался к семафору. Кольцов достал портсигар, вынул папиросу. На лице его мелькнуло подобие улыбки. Он протянул портсигар фельдфебелю.

– Закуривай, служба!

– Премного благодарен, ваше благородие, – почтительно привстав на носки, кончиками пальцев взял папиросу фельдфебель.

Они закурили. Постояли немного молча.

– Ты вот что! Где стоят конские вагоны – видел? – спросил Кольцов.

– Так точно! Видел!

– Иди туда и прикажи, чтобы дневальные позакрывали двери всех вагонов. Пока не пройдет литерный, из вагонов чтоб никто никуда! Понял? – тоном, не терпящим возражений, произнес Кольцов.

– Понял, ваше благородие! – осовело взглянул на капитана караульный начальник.

– Потом вернешься к семафору, я тоже туда пойду.

Фельдфебель козырнул и, круто повернувшись, побежал в сторону удаленных запасных путей.

Кольцов выждал некоторое время, пока не стихли вдали шаги фельдфебеля, и подошел к стрелке. Постоял, оглядываясь и прислушиваясь. Взялся за рукоять рычага с противовесом и, поднатужившись, перебросил его в противоположную сторону. Резким металлическим звуком щелкнули рельсы, открывая выход с запасного на главный путь.