— Здесь капитан Беркут.
— Начальник разведки дивизии майор Урченин, — зачастил на том конце провода тихий, почти по-девичьи мелодичный голос. Очевидно, майор тоже не очень полагался на надежность ожившей связи, а потому спешил. Никаких условных наименований-обозначений Андрей по-прежнему не знал, поэтому майор «отпевал» открытым текстом. — Я по поручению комдива. Что там у вас происходит, капитан?
Сонно жмурясь, Беркут взглянул на часы.
— Немцы хоронят своих. Работы у них нынче многовато. Однако дело святое, пусть прощаются. Может, и нас на поминки пригласят…
— Ты что… бредишь? — встревоженно перебил его Урченин. — Болен, ранен?
— Ни то ни другое, отвечаю на вопрос.
— Тогда отвечай по-человечески. Я ведь серьезно спрашиваю: что там? Где немцы? Где сейчас находитесь лично вы? — перешел майор на официальный тон.
— Все каменореченское плато пока в наших руках. Посты выставлены. Основные силы — в районе хуторка. Немцы действительно подбирают своих.
— Много их там? Имею в виду, живых.
— Живых — до полуроты. Похоронят и пойдут догонять свой полк. Основные события развернутся, очевидно, к вечеру. Когда фрицы обнаружат, что на полуостровке нет ихнего гарнизона.
— Что значит: «похоронят и пойдут»? Черный юмор у тебя, капитан.
— Мы тут прихватили в плен ротного, гауптмана. Ну, потолковали на баварском диалекте. Мы ему — жизнь, он нам — несколько часов передышки.
— Слушай, капитан, что ты там Ваньку валяешь?! С немцем… На баварском диалекте… Кто это с ним так поговорил — «на баварском диалекте»?
— Я и поговорил, капитан Беркут, — решил Андрей, что лучше уж самому доложить начальству, все равно ведь донесут. — Подробности моего появления здесь — у генерала Мезенцева.
— Да в курсе, в курсе!… Дело не в диалекте, а в переговорах с фашистским офицером, — раздраженно уточнил майор. И, немного помолчав, тихо произнес: — Будем считать, что об этих переговорах я не знаю. Ты не докладывал, я — не слышал. Понял, капитан?
— Так точно.
— И впредь, чтобы… Кстати, о тебе уже по рации справлялись. От имени Украинского штаба партизанского движения. При этом немного рассказали о твоих похождениях. Честно говоря, я не всему поверил. Но теперь вижу, что…
— Почему не было связи с вами, товарищ майор? — перебил его Беркут, не желая выслушивать мнение начальника разведки о своих похождениях. — Передислоцировались, что ли?
— Отогнали нас на два километра. Но сейчас противник остановлен. Кабель, как сам понимаешь, он пока не обнаружил, связисты постарались.
— Просьба есть: не завтра — так послезавтра река покроется льдом. Нужно будет время от времени вздалбывать его в районе Каменоречья. Артиллерией или авиацией. Это обеспечит нам тылы. Базироваться будем в каменоломнях плато, и на самой косе. Там тоже небольшая штольня. Все остальное пространство плато можете обрабатывать с земли и воздуха.
— Понятно, капитан, понятно. Сколько у тебя людей?
— В строю семьдесят три. Несколько человек прорвалось к нам из окружения… К вечеру попытаемся устроить «проверку документов» на шоссе.
— Открытым текстом говоришь? Впрочем… Проверка — это необязательно. Ваша задача…
— Задачу я знаю.
— Но если все же пойдешь, — а в этом деле, как сообщили из Центра, ты большой спец, — любые документы, карты — все в трофеи. И немедленно сообщать. Связь постараемся удерживать.
— Для поднятия духа бойцов это очень важно.
— Да, из Москвы просили вырвать тебя из этого котла и переправить в распоряжение Украинского штаба партизанского штаба. Я, конечно, объяснил ситуацию. Но у них там свои представления о том, что здесь происходит. «Любой ценой вырвать!». Поэтому обязан предложить: оставляй гарнизон плато на любого офицера, какой окажется у тебя под рукой, и можешь переходить линию фронта. Не тебя учить, как это делается. Есть там у тебя офицер?
— Есть. Лейтенант Глодов.
— Глодов? Понятия не имею, кто таков. Но это неважно. Передавай командование и…
— Исключено.
— Что значит «исключено»?
— Останусь здесь, пока не выполню приказ комдива.
— Комдив будет в курсе. Можешь считать, что это и есть его новый приказ.
Беркут недовольно покряхтел и вопросительно взглянул на вновь вытянувшегося в струнку ефрейтора-связиста.
— Не могу я оставить здесь этих людей. Они нащипаны из разных частей, и незнакомого лейтенанта вряд ли признают. Да и не продержатся они тут без меня и суток. Обычные окопники. Ни у кого нет опыта партизанской войны, боев в окружении. Словом, остаюсь я.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу