Лео Кесслер - «Мертвая голова»

Фон Доденбург не сводил глаз с Симоны Ванненберг. Он вспоминал, как они занимались любовью, как между ее грудей мерцали бисеринки пота, а все тело изгибалось в любовном экстазе. Она больше никогда не станет заниматься любовью, она вообще никогда и ничем не станет больше заниматься…

— Внимание! — рявкнул командовавший расстрелом толстяк.

Бойцы расстрельного взвода подняли винтовки. Гауптштурмфюрер подал следующую команду. Первая шеренга опустилась на одно колено. Пожилой священник торопливо отошел в сторону.

— Целься! — крикнул гауптштурмфюрер. — Огонь!

— Да здравствует… — Голос Симоны оборвали пули. Она повисла на веревке, которой была привязана к деревянному столбу, и разметавшиеся волосы закрыли половину ее лица.

Бойцы «Вотана» вот уже два дня прятались в польском лесу, в двух километрах от реки. В течение дня они почти ничего не делали — разве что спали и играли в карты. Все передвижения были запрещены, вплоть до наступления темноты. И только когда наступала ночь, им разрешалось выйти к реке, помыться и постирать вещи, а также принять горячую пищу — один-единственный раз за сутки.

— Похоже на летний лагерь гитлерюгенда, а, Шульце? — обратился к унтершарфюреру Куно фон Доденбург.

— Не знаю, господин гауптштурмфюрер, — покачал головой Шульце. — Я никогда не состоял в гитлерюгенде.

Фон Доденбург улыбнулся:

— Ну хорошо, в любом случае это похоже на отдых.

Шульце бросил взгляд на танки, спрятанные в лесу.

— В армии невозможно оперировать таким понятием, как отдых, господин офицер, — вздохнул он. — Как только ты думаешь, что тебе наконец стало хорошо, твою задницу сразу же бросают в самое пекло. — Он помолчал. — Как вы думаете, что мы здесь делаем? Собираемся ударить по иванам [15] Немецкое армейское прозвище русских. ?

— Если честно, то я даже не представляю, — медленно произнес фон Доденбург. И это было правдой. Ему действительно никто не объяснил, почему вдруг их подняли по тревоге, и, посадив на поезд в Бельгии, провезли через всю Германию и высадили здесь, на берегу реки Буг, напротив Брестской крепости, которая отошла к СССР после того, как Германия и Россия поделили в сентябре 1939 года Польшу.

— Не думаю, что мы собираемся напасть на русских, — сказал фон Доденбург. — Скорее, Сталин решил разрешить нам скрытно пересечь всю Россию, чтобы мы смогли ударить по британцам в Иране. Ты просто подумай, для чего на каждый танк навьючено по десять 20-литровых канистр с горючим? Ведь когда ты собираешься атаковать противника, ты не навьючиваешь на танк канистры с горючим…

— Хотелось бы верить в это, господин офицер, но мне как-то не думается, что старый прожженный плут Сталин действительно поверит, будто мы собрались промаршировать через Россию для того, чтобы оказаться в Иране. Вряд ли он вообще захочет, чтобы кто-то оказывался в его стране и совал нос в его дела…

— Откуда мне знать, Шульце? Давай лучше наслаждаться теплым солнышком и ждать…

Вечером 21 июня 1941 года загадка их неожиданного перемещения из Бельгии и переброски на левый берег Буга наконец разрешилась. Бойцам «Вотана» был передан приказ: «Всему личному составу батальона собраться на просеке в 22 часа». Ветераны «Вотана», которые участвовали еще в атаке на бельгийский форт Эбен-Эмаэль, разделись, помылись и надели чистое нижнее белье. На вопрос, почему они это сделали, бывалые солдаты отвечали: «Если на вас будет грязное нижнее белье, то при ранении вы можете заработать себе газовую гангрену». У молодых бойцов «Вотана» это вызывало лишь смех.

Когда они собрались, уже стемнело. В центр просеки проследовал Стервятник в сопровождении офицеров батальона. Включив фонарик, он обратился к личному составу: