Лео Кесслер - «Мертвая голова»

— Она пыталась выведать у вас что-то?

— Отсюда до Англии всего три часа пути. Каждый и так прекрасно понимал, для чего мы оказались здесь, — коротко бросил фон Доденбург.

— Понятно. — Гестаповец сделал какую-то пометку в своей черной записной книжке. — Понятно. — Он захлопнул ее. — Ну что ж, тогда все ясно, господин гауптштурмфюрер. Еще раз благодарю вас за содействие. Теперь, когда мы поймали большую часть этих людей, они перестанут вас тревожить и позволят вам спокойно готовиться к, скажем так, завоеванию Англии. — Он ухмыльнулся, словно слова о завоевании Англии были шуткой.

— А что будет с этой женщиной? — спросил фон Доденбург, не обращая внимания на его улыбку.

— Что будет с женщиной? — Толстый гестаповец, взявшийся уже было за ручку двери, на мгновение остановился. — Мы попросили парней из вашей дивизии «Мертвая голова» позаботиться о ней.

— Что вы имеете в виду?

— Бойцы «Мертвой головы» должны расстрелять ее, вместе с еще двумя саботажниками, в четверг в местечке Анри-Шапель под Льежем. Как вы думаете, кстати, мне удастся разжиться глоточком рома в вашей столовой? На улице так холодно, что можно запросто отморозить себе яйца.

Старуха с обвязанной платком головой выливала ведро помоев в сточную канаву. Мужчина в деревянных башмаках рубил дрова перед домом. Двое рабочих, закутав шарфами тощие шеи, притоптывали от холода ногами. Никто из них не обратил никакого внимания на одетых в черные мундиры немецких офицеров, вылезших из длинного служебного лимузина.

Они подошли к часовому, стоявшему на посту в раскрашенной белыми и красными полосами будке. На ногах солдата, чтобы защитить их от холода, были надеты огромные валенки.

— Мы прибыли по поводу шпионских дел, — коротко бросил часовому один из офицеров.

— Пройдите через ворота и поверните направо. Минуете площадь и выйдете в поле. Расстрелы начинаются сегодня в десять часов, — сказал часовой, точно оповещая о сеансах местного кинотеатра.

Офицеры молча прошли через ворота, пересекли большую грязноватую площадь и вышли на поле. Там их ждал толстый гауптштурмфюрер в форме дивизии СС «Мертвая голова». Он был довольно молод. Его широкую грудь украшала единственная награда — Крест за военную службу второй степени. Офицер пожал им руки, спрашивая, хорошо ли они доехали.

— Я полагаю, вы осведомлены о цензурных требованиях, господа, — сказал он. — О расстрелах запрещено упоминать в письмах, которые вы будете отправлять домой. О них вообще нигде нельзя упоминать в письменном виде. Мы не хотим превращать этих людей в героев. Мы также не хотим никак беспокоить жителей рейха какими-либо сообщениями о них. Это ясно?

Офицеры Ваффен-СС, каждый из которых представлял один из батальонов в составе дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», согласно кивнули и пробормотали, что им все понятно.

— Хорошо. Тогда — вперед, — промолвил толстый капитан.

Они прошли на следующий участок поля. Он был весь истоптан ногами. Часть следов замерзла и превратилась в твердые выступы на земле. Поле окружал забор из колючей проволоки. С одной стороны пустошь круто обрывалась вниз.

В середине поля были установлены три столба. Рядом с ними, покуривая и негромко переговариваясь, дожидались приговоренных солдаты расстрельного взвода.

Фон Доденбург медленно осмотрелся, точно желая навсегда запечатлеть в памяти этот пейзаж. Местность была словно предназначена для того, чтобы производить здесь расстрелы — пустынная и голая, с невысокой чахлой травой, застывшая в ледяном молчании под серо-свинцовым небом, из которого в любой момент грозил повалить снег.

Раздался звук шагов по утоптанному снегу. Он повернулся и увидел Симону, одетую в тюремный балахон. Ее лицо было покрыто смертельной бледностью. По обе стороны от нее шагали двое юношей-фламандцев. Вид у них был совсем домашний. Им было очень страшно, и они даже не пытались сохранять хоть какое-то внешнее достоинство.

Командовавший расстрелом толстый гауптштурмфюрер распорядился привязать бельгийцев ко вкопанным в землю столбам. Бойцы расстрельного взвода проворно исполнили его приказания. Было видно, что они уже привыкли это делать и справлялись со своей задачей очень быстро и умело.

К приговоренным вышел пожилой бельгийский священник со старым молитвенником, который подрагивал в его иссохшей руке, и негромко пробормотал несколько слов молитвы.

— Они же — наемные убийцы, — мрачно произнес один из офицеров СС, стоявших рядом с фон Доденбургом. — К чему так долго возиться с ними? Их надо было застрелить прямо на месте, и все!