Виталий Овчаров - Дагестанское Досье

За полтора месяца боев в Дагестан Золотую звезду получили 161 человек — почти столько же, сколько за 10 лет войны в Афганистане.

До 1990 года женщины Дагестана паранджу никогда не носили.

По свидетельству карамахинцев, ваххабиты купили оружие на деньги, вырученные от продажи колхозного имущества и колхозного скота.

В августовском вторжении в Ботлихский район участвовали 14 карамахинцев.

По мобильности боевики превосходили наших. Сколько раз штурмовые группы цеплялись за окраины Карамахи и Чабанмахи! Но потом наступала ночь, и людей отводили назад. Ночевать в стреляющем селе никто не хотел. Естественно, боевики к утру восстанавливали оборону и на следующий день их снова приходилось оттуда выкуривать.

Речь идет о бое на автобане 31 июля 1999 года.

Троих погибших омоновцев позже сделают героями, хотя из наградных листов не совсем понятно, в чем именно проявилось их геройство. Остальных тоже не обойдут наградами. По возвращении домой вокруг омоновцев начнется патриотическая истерика: именами погибших будут называть школы, вешать памятные доски, устраивать в их честь спортивные состязания. Вместе с тем, это не помешает кому-то прикарманить полтора миллиона боевых, причитающихся омоновцам. В результате «герои», так и не дождавшись обещанного, подадут на родной УВД в суд.

Использование при зачистке Карамихи установки разминирования «Буратино» породило слух о том, что федералы якобы взорвали в Кадарской зоне атомную бомбу.

Следствием было доказано, что Усман-Халипа Атаев являлся организатором убийства зампрокурора Дагестана Курбана Булатова, совершенного 31 марта 1999 года.

Справедливости ради надо сказать, что вторжения боевиков в равной степени ожидали под Хасавюртом, Кизляром и Назранью. Не исключено, что наши штабы были просто дезориентированы противоречивой информацией.

На мой взгляд, это было неоправданное решение. Будь у боевиков что-то посерьезнее гранатометов, они просто расстреляли бы двухэтажное здание с набившимися в него людьми с безопасного расстояния. Предпочтительнее было организовать взаимодействие между узлами обороны и держать под обстрелом как можно большую территорию — тем более, что кольцо было неплотным.

Старший лейиенант Эдуард Белан, был замучен после того, как отказался спасти тяжелораненого боевика.

Кроме 25 липчан в Новолакском и в Чапаевке в окружение попали 25 мотострелков и более пятидесяти дагестанских милиционеров. В Тухчаре были блокированы еще 30 человек. Отцы-командиры, озабоченные спасением омоновцев, об остальных почему-то забыли.

Спустя две недели после похорон Халида Мурачуева, на той же самой высоте погибнет его младший брат, сержант милиции Ширвани Мурачуев. Милицейский «Уазик» наскочит на мину, оставшуюся, видимо, еще с 1999 года.

В прессе проскальзывала информация, что на Тухчар навалилось чуть ли не 3000 боевиков — целая дивизия! На самом деле их было не больше полусотни, а скорее всего — около сорока человек. Противостояли им 13 мотострелков, 18 милиционеров и ополченцы, число которых неизвестно. Расклад сил был именно таким.

В этом бою погиб милиционер Абдулкасим Магомедов

Руслан Шиндин позже писал отцу Алексея Полагаева: «Ваш сын погиб не из-за трусости, а из-за халатности наших офицеров. Командир роты три раза к нам приезжал, но ни разу не привез боеприпасы. Он только привез ночной бинокль с посаженными батарейками. А мы там оборонялись, когда у каждого было по 4 магазина…» На мой взгляд, часть ответственности лежит на самом Ташкине, который как никто другой был заинтересован в необходимом количестве боеприпасов.

Если бы ход этого боя не рассматривался позже в открытых судах, мы бы так и не узнали многих «некрасивых» подробностей. Так уж повелось (наверное, не в одной нашей армии), что события сплошь и рядом приукрашиваются, замалчиваются, а то и вовсе искажаются.

93-й механизирванный полк ВВ, на вооружении которого стояли танки, представлял собой серьезную силу. Однако по неизвестной причине из его состава в боях в Новолакском районе принимали участие всего лишь два танка.