Виталий Овчаров - Дагестанское Досье

Впрочем, пресс-центр сообщил, что при отступлении боевиков в сторону Ведено 25 августа вечером у Голубого озера были сожжены три автомашины…

«Спишь, лежебок! — накинулись они, — небось и ухом не ведешь, что тут два генерала вторые сутки с голода умирают! сейчас марш работать!» Встал мужичина: видит, что генералы строгие. Хотел было дать от них стречка, но они так и закоченели, вцепившись в него. И зачал он перед ними действовать. /М. Е. Салтыков-Щедрин. «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»/

Ботлих явил миру нечто особенное, чего ни до, ни после него не наблюдалось. По степени концентрации красных лампасов на квадратный километр операция в Ботлихском районе не знает равных. Всех вдруг со страшной силой потянуло в стреляющий Дагестан. Наконец, после Хасавюртовского унижения можно было вздохнуть полной грудью: на фронт, на фронт едем! На фронт ездили как на курорт — набраться впечатлений. Была и другая причина: прилагательное «боевой» к званию «генерал» сильно способствует в карьере.

Схема же была проста до безобразия. К примеру, принимается решение: выдвинуть в Ботлих сводный батальон 7-й ВДД. Естественно, назначается комбат со своим штабом. Командир полка тоже отставать не хочет — ведь там сражаются его ребята, там сейчас труднее всего! За штабом полка подтягивается штаб дивизии, за штабом дивизии — штаб армии. И так далее: по нарастающей.

А что такое штаб? Это ведь не просто командир, начштаба и адъютант. Штабу для работы нужны и офицеры-аналитики, и связисты, и рота обеспечения, и взвод охраны, и много еще чего… И так — за спинами ста тридцати десантников, — вырастает армия штабных.

А ведь свои штабы были и у ВВС, у МВД, ФСБ, МЧС, ФАПСИ, Генпрокуратуры, пресс-службы(!) — разве что флота не хватало. Вот и получалось, что в группировке — семь тысяч, а воевать как бы и некому. Но хуже, что вышло как в той пословице про дитя и семь нянек. — ведь на войне всяк мнит себя стратегом. Один за другим с разных сторон сыпались противоречивые приказы, создавались рабочие группы по решению каких-то важных проблем, объявлялись пресс-конференции, пятиминутки и большие заседания… Толку же от всего этого было до обидного мало — при том, что все были страшно заняты. В штабах царил бардак.

Рассказывает подполковник Валерий Черников:

У нас, как всегда, слишком много командиров и начальников. Количество генералов и полковников превосходит количество ротных и взводных. И каждый считает себя «спецом», каждый старается «уточнить», «внести», «усилить». По-моему, воевать и командовать должны реальные боевые командиры. И чем меньше у них за спиной будет таких «советников» и «прикомандированных», тем больше будет порядка и тем выше эффективность.

Вспоминает генерал Анатолий Сидякин, на момент событий — командующий 58-й армией:

Я поинтересовался у Геннадия Трошева: кто же здесь будет всем управлять? Учитывая армейский принцип единоначалия, вопрос этот был законным. Трошев ответил, что на меня в любой момент может прийти указ Президента России о переводе к новому месту службы, поэтому управление на Ботлихском направлении будет возложено на Булгакова, я же буду руководить войсками непосредственно в самом Ботлихе.

А вот что пишет сам Трошев:

…группировка подчинена генерал-полковнику Голубеву (МВД) и все доклады идут к нему.

Но вот беда: командующий ВА генерал Ефименко таких авторитетов не знает. Для него царь и бог — главком ВВС. Выяснилось это 7 августа, когда Ефименко была поставлена задача (начальником Генштаба, между прочим!) заминировать с воздуха возможные пути отхода боевиков в Чечню. Приказ выполнен не был. Когда возмущенный Трошев позвонил Ефименко и потребовал объяснений, тот выдавил что-то насчет плохой погоды, а потом вдруг заявил, что будет выполнять задачу только по письменному приказу Главкома ВВС. Пришлось срочно связываться с заместителем Главкома ВВС генералом Михайловым…

И так — во всем. Милицейские чины в Дагестане смотрели в рот Магомедову, Овчинников слушался Рушайло, Трошев подчинялся то Квашнину, то Казанцеву. В самый разгар боевых действий сменилась верхушка 58-й армии: на место Сидякина сел Шаманов. Объединенная группировка войск всем своим видом живо напоминала армию Революционной Испании. Видя такое дело, андийские ополченцы решили уподобиться анархистам и выбрали своих атаманов — то есть полевых командиров, — среди которых были и омоновские офицеры, и кандидаты наук.