Виталий Овчаров - Дагестанское Досье

С самого начала все пошло не так как планировалось. Первая рота почти сразу была остановлена. По пересохшему руслу реки рота во главе с замкомбата майором Сергеем Пелипаем двинулась к аулу и наткнулась на хорошо организованную засаду. Сразу же встали несколько БМП — и тут на мотострелков обрушилась лавина огня. Били из-за каждого камня. В головную «коробочку» попали сразу две кумулятивные гранаты. На броне сидело пять саперов — их разметало по ущелью будто картофелины. Командиру саперов, старшему лейтенанту Виталию Мариненко оторвало руку и ногу. Ему было поручено в случае осложнений выставить минное поле. Друг Виталия, Алексей Булава видел его жуткую смерть. Мариненко, еще не понимая, что с ним произошло, потянулся к коробке с «монками», а вместо левой руки обрубок дымится. Тогда уж до него дошло, что однорукому с минами не сладить. Подобрал АКС, культей придавил ствол к земле, чтобы не дергался, открыл огонь. Его пытались вытащить, но боевики не пускали — стреляли по всему, что шевелится. Тело Мариненко нашли только через восемь дней, когда взяли Тандо…

«Духи» в тот раз крепко вцепились в мотострелков. Только высунул голову из укрытия — сразу выстрел или очередь. Ни взад, ни вперед. Выручил командир разведчиков лейтенант Роман Сидоров. Огонь его БМП-2 прижал боевиков к земле. Под его прикрытием солдаты потихоньку поползли в тыл. А вот самому Сидорову не повезло. Мина из гранатомета угодила в двигатель, машина встала. Лейтенант получил ранение. Наложив жгуты и сделав укол промедола, приказал водителю выбираться из подбитого БМП. Сам сел у пушки…

Ведя прикрывающий огонь, обескровленная первая рота отошла назад и закрепилась на одной из тактических высот.

Что же касается третьей роты (рейдовая группа), то она попросту застряла на скатах горного кряжа и никакого влияния на ход боя не оказала.

Вечером при свете тусклой лампочки офицер рекогносцировочной группы старший лейтенант Воронин записал в Журнале боевых действий: 6 сожженных БМП, 34 погибших, несколько десятков раненых. Только во второй роте из строя выбыло больше половины состава: 17 убитых, 30 раненых. Последний ЗИЛ-доходяга с ранеными только что ушел на Ботлих. «Хорошо вертолетчики прикрыли, — вздохнул Воронин, — а иначе страшно и подумать…»

В пресс-центре объединенной группировки журналистам сообщили, что в бою около Тандо погибло 8 и ранено 20 военнослужащих — боевики признали смерть четырех своих. Шамиль Басаев заявил, что все попытки российских антиисламских сил пробиться к высоте близ Тандо полностью провалились. «Враг понес катастрофические потери и скрылся в Ботлихе», — отметил Басаев.

Однако и боевикам в тот день крепко досталось. Действующий около Тандо полевой командир с позывным «Абдурахман» [21] Возможно, это сам Хаттаб, одно из имен которого — Хабиб Абд-аль-Рахман по рации запросил помощь у Зелимхана Яндарбиева и Мовлади Удугова. Он упоминал, что у него большие потери.

Из статьи в «Белорусской деловой газете»:

… на села Тандо и Ансалта позиции боевиков видны очень четко: вырытые траншеи загогулиной перечеркивают Тандо ровно посредине, Ансалту держат у самого подхода единственной гравейной дороги.

С федеральной стороны активно работают 8 установок «Град» (минометы залпового огня) и штук 5 гаубиц Д-30. За ревом вертолетного двигателя не слышно выстрелов и разрывов, такое впечатление, что некий великан, обосновавшись у подножья горы попыхивает трубочкой, дымы от разрывов клубятся во многих местах селения.

Внизу видны мечащиеся легковушки. От дома к дому перебегают фигурки людей. «Наши» это, или «не наши» сверху (во всяком случае на взгляд дилетанта) не видно, но вертолетчик уверенно передает: «…вашу мать! Я сказал: квадрат 14–28, а вы какого хера по 18-му мочите! Там все наше! Я сказал 14–28! Уберите ментов оттуда! Там для артиллерии работа!»

Наш вертолет (командный) завис на большой высоте, но тем не менее мы предусмотрительно периодически отстреливаем тепловые ракеты, у боевиков, по проверенным данным, есть «Стрелы», предназначенные специально для борьбы с низколетящими целями противника. Все это добавляет шарма в наш полет. А вокруг — красотища: горы, солнце и василькового цвета небо.

«Эти суки глубоко зарылись, — говорит бортовой пулеметчик Хаджи Абдуллаев, — они используют так называемый «афганский окоп» — ставят большой камень на автомобильный домкрат, роют под ним яму и в случае арт- или авионакалета залезают под этот самый камень, опускают домкрат и ни чем их гадов не достанешь.» «Но есть же так называемые «бетонобойные» снаряды — вмешиваюсь я — такой в любом ДЗОТе достанет!» «Ага, ты еще вспомни про агитационные ракеты и ядерные боеприпасы,»- парирует Хаджи и дает длинную очередь куда-то в никуда.