Игорь Никулин - Добро Пожаловать В Ад

— Больно? — заметив движение, спросила его сестра.

Он вымученно улыбнулся и соврал:

— Не-ет…

— А что ж ты тогда напрягся? Ранка пустячная, больше крови… Посмотрим, что у нас сзади…

Она отодрала присохший к выходному отверстию тампон, не забывая следить за состоянием пациента.

— Голова не кружится?

— Не-а, — снова соврал Карим, хотя хотелось взвыть от пекла, разгорающегося под ребрами.

— Вы легко отделались. Пуля не задела легкого. Можете пошевелить пальцами?

Карим с некоторым содроганием шевельнул указательным, было не так уж и больно.

— А другими?

Он пошевелил и другими пальцами.

— Ничего серьезного, — констатировала сестра и отошла к шкафчику, доставая рулон марли.

Якушев, стоявший в дверях, спросил:

— У вас проблемы с перевязочным материалом?

Сестра повернула к нему хорошенькую головку, теми же ножницами, что недавно кромсала окровавленные бинты, выкроила квадрат марли, сложила ее втрое.

— Запасы же не резиновые, — ответила она на его вопрос. — О чем говорить, когда инструментарий обрабатываем на костре в кастрюле.

С помощью лейкопластыря она прикрепила заплату под ключицей Карима, затем на груди. Кровь уже не шла. Несильно натягивая бинт, перевязала его.

— Можно уже идти? — пошутил Карим, пытаясь подняться.

— Если только в палату, — на полном серьезе сказала сестра милосердия. — Денька три придется побыть у нас.

— Да вы что?! Некогда мне…

Она прикрикнула:

— Больной! Ведите себя пристойно.

Руслан, подавливая улыбку, отвернулся к окну. Около ограды трепетал крохотный костер. На двух кирпичах, поставленных на ребра, кипела кастрюля. Вспенившаяся вода то и дело проливалась через неплотно прикрытую крышку.

— Проводите своего друга, — заполняя карточку, попросила медсестра Руслана. — Ему в травматологию, в левом крыле.

Когда дверь за ними закрылась, Якушев подсел к столу.

— Вам чего? — подняла на него влажные глаза сестричка.

— У меня к вам будет пара вопросов. Я журналист. — Для пущей убедительности он показал ей зашитую в целлулоид карточку.

— Задавайте, — кивнула она подбородком.

— Условия, в которых вы работаете, не самые лучшие. Вы справляетесь с наплывом раненых?

— Наша больница не имела предназначения госпиталя. Раньше мы принимали людей с обычными болячками: аппендицитами, язвами, воспалениями. Но вы же видите, что вокруг творится?..

— А если бомбежка или обстрел? У вас есть куда эвакуировать больных?

Она внимательно посмотрела на него.

— Были и бомбежки, и обстрелы. Если идет операция, куда отойдешь от стола? А больные… Кто спускается в подвал. Там надежнее. Сами понимаете: над головой целых четыре этажа.

— Простите за бестактный вопрос… Рано или поздно, ценой любых потерь, армия войдет в Грозный. Вы же понимаете, что это вопрос нескольких дней.

— Если они придут с ю д а, — сделав ударение на последнем слове, девушка вышла из-за стола и, раскрыв настенный шкафчик, вытащила гранату. — Я убью себя. Но я одна не умру. Двоих, троих солдат уведу за собой на тот свет.

— И вы не боитесь? — спросил Якушев, пытаясь представить на ее месте свою Вику. Смогла бы она, приди час, с такой же решимостью говорить о смерти, а если надо, и пойти на смерть, как эта девочка?.. Наверное нет… Она столь же избалована столичной, беззаботной жизнью, как, впрочем, и он. И ей, как и ему, есть, что терять…

Медсестра убрала гранату в шкафчик с тем же небрежием, как если бы в руках ее была простая картофелина.

— Нет!.. Еще вопросы будут?

Отдав снайпера на попечение медикам, Руслан длинным коридором, путаясь в переходах, вышел во двор. На левой руке его белела свежая повязка, болезненно ныло плечо, куда ему только что вкололи укол от столбняка. Он почесал за ухом, представив, сколько придется добираться к отряду, и подумал, где бы поймать машину, чтобы не шлепать через весь Грозный пешком.

Удача подвернулась в виде облезлого «Москвичонка», что, тарахтя разбитой коробкой передач, подкатил к крыльцу. Из-за руля вылез парень, обойдя машину, подсобил выбраться товарищу с толсто обмотанной бинтами шеей. Фигура его и движения были Руслану очень знакомыми. Поднимаясь с раненым по крыльцу, парень обернулся, и взгляды их встретились.

Сомнений не было, перед Русланом был его старший брат Умар.

— Ты?! — в голосе Умара было столько удивления, точно он лоб в лоб столкнулся с тенью отца Гамлета.

— Я, — кивком ответил Руслан.