Войцех Ягельский - Башни из камня

— Все, чего я хотел, это сесть за стол переговоров, как равный с равным, — говорил Дудаев и напоминал, что корона с головы российского президента не свалилась, когда он оказал такое уважение руководителям татар и башкир. Чеченец обещал, что если только Россия согласится на это, он откажется от своего поста, и будет сажать цветочки в саду. — Россияне должны помнить, что им не найти лучших друзей, чем чеченцы, но они могут сделать нас и своими злейшими врагами. Мы никогда не смиримся с порабощением. Такими нас создал Всемогущий. Нас легче убить, чем сломить.

Дудаев пугал россиян тем, что получил в свое распоряжение ракеты, способные нести атомные боеголовки на расстояние пяти тысяч километров, что брошенную в Чечне сотню учебных самолетов «Альбатрос» он готов приспособить к нападению камикадзе на Кремль, что в любую минуту может привести на Кавказ сто пятьдесят тысяч афганских моджахедов, закаленных в боях с россиянами и жаждущих мести.

— Я не хочу этой войны, потому что боюсь, что она может стать началом новой мировой, за которую я не хочу нести ответственность, — говорил Дудаев. — До этого не дойдет, пока я все контролирую.

Земляки генерала боялись, что он так вжился в роль нового кавказского имама, что осознанно провоцировал россиян на войну, чтобы иметь возможность повторить путь величайших героев чеченской истории.

А еще его посещали дурные предчувствия, он весьма критически оценивал ситуацию в мире. Предсказывал жалкий конец цивилизации.

— Весь мир постоянно нарушает законы природы. Все катаклизмы — это как раз результат отхода от природы, морального упадка. А сегодня все к тому идет, — размышлял он. — Вы только посмотрите, Европа собирается легализовать браки педерастов. Это конец, абсолютное дно, полная деградация. Все великие империи гибли, когда человечество отворачивалось от законов природы и морали. Римская империя — последние семь цезарей были гомосексуалистами, негодяями. И все понесли за это наказание. То же самое — Византия, Османская империя — все они пали, как только стали нарушать нормы морали. Сто тысяч раз Землю заливала вода, а океаны пересыхали и становились пустынями. Так будет и теперь.

Советники умоляли его сдерживать ораторский запал, больше следить за тем, что он говорит. Он, например, обещал чеченцам, что пригласит на Кавказ американских нефтяников, и у горцев скоро появятся золотые краны в ванных, а из них будет течь верблюжье молоко. Собирался построить гигантский трубопровод, который доставлял бы на продажу в пустынную Аравию кристальную, ледяную воду с кавказских гор. И все время подстрекал другие кавказские народы на бунт против России. Предлагал ингушам, осетинам, черкесам создание Горной Республики, включающей весь Кавказ, от Черного моря до Каспийского. «Теперь или никогда. Вместе мы сможем», искушал он соседей. Он уже рассорился с Россией, ему терять было нечего. А им — наоборот. Они сдвигали на лоб бараньи папахи и в задумчивости чесали затылки. Было о чем поразмыслить. С одной стороны жалко упускать случай. Москва слаба и слишком занята своими проблемами, может, и вышло бы что. А с другой — пойди-ка, попробуй задираться с Россией!

Он обещал сделать Чечню мусульманской республикой, живущей по законам Божьим. С тех пор, как он стал президентом, пятница, а не воскресенье как раньше, была в Чечне выходным днем. О внезапной набожности президента ходили даже анекдоты.

— Мы самые примерные мусульмане в мире, — говорит на одном из митингов восторженный Дудаев. — Мы такие набожные, что молимся три раза в день.

— Нет, Джохар, не три, а пять, — тихо подсказывает вице-президент Зелимхан Яндарбиев, устыдившись, что его шеф, хоть присягу давал на Коране, понятия не имеет, что по мусульманским обрядам верные молятся пять раз в день.

— А кому нравиться, тот молится и пять раз в день. Такая у нас свобода, — выкрикивает ничуть не обескураженный Дудаев.

Дудаев живет в сказочном мире, причитали чеченские противники президента. Но жизнь в Чечне все меньше напоминает сказку. Скорее уж, разбойничьи рассказы. Хоть российские солдаты давно уехали домой, по улицам Грозного продолжали расхаживать усатые боевики, обвешанные автоматами, гранатами и портупеями. По ночам гремели выстрелы. Иначе и быть не могло, если одним из первых президентских указов Дудаев дал чеченцам право на ношение оружия. Сам раздавал автоматы, призывая людей на штурм парламента.

Никого уже в Чечне не удивлял вид мужчины с автоматом на плече или пистолетом за поясом. У нас мужчины носят не только брюки, но и автоматы, говаривали чеченцы.