Иван Золотарь - Записки десантника. Повесть

- Хочешь, я дам тебе почитать листовку подпольной организации? - спросил Бардушко.

- Так, значит, партия здесь, рядом с нами! - волнуясь, воскликнул Никифор. - Теперь мне ясно, что я должен делать. Где найти подпольщиков, не знаешь? Надо же посоветоваться с ними!

- Попробуем найти, - ответил Бардушко.

Через несколько дней ему удалось встретиться с Николаем Капшаем, от которого он изредка получал листовки подпольной организации. Он рассказал Николаю о Никифоре и отрекомендовал его как честного советского человека. Вскоре Алехнович встретился с Борисом Качаном, а через две недели был принят одним из руководителей партийного подполья, известным уже читателю Лазовским.

С радостной душой, согретой теплыми, проникновенными словами коммуниста, возвращался Никифор в свой родной город Горки, где он нашел друзей и создал подпольную организацию.

Так возникла и начала действовать еще одна антифашистская группа. Скоро она нащупала связи с местным партизанским отрядом, и работа пошла успешно. Достали радиоприемник, стали принимать из Москвы сводки Совинформбюро и, по опыту борисовчан, распространять их в городе и в окрестных селах.

Около двух лет действовала группа Никифора в Горках. И вдруг гестапо арестовало двух подпольщиков. Нависла угроза и над остальными. Посоветовавшись между собой, Никифор и шесть подпольщиков бежали из города.

И вот сейчас, уходя от преследования, Никифор снова направлялся в Борисов, чтобы опять включиться в борьбу.

- Никифор! - окликнул его на улице знакомый голос.

Алехнович вздрогнул и с опаской покосился в ту сторону. Ба, да это же давнишний приятель Чернов! А тот уже командовал:

- Не мешкай! Заходи ко мне.

Горячая, взволнованная беседа друзей продолжалась чуть ли не до утра. Никифор рассказал Чернову о постигшей его группу неудаче, о том, что вынужден искать теперь пристанища.

- Ну что ж, - сказал Чернов, - если хочешь, оставайся пока у меня, а дело найдется, было бы желание.

Так Алехнович обосновался в Борисове.

Вскоре он случайно встретил на улице некую Женю Семенкову, учившуюся в свое время у него в техникуме. С мужем Семенковой Никифор долгое время дружил, вместе с ним уходил на фронт.

Обрадованная встречей, Семенкова пригласила Никифора к себе домой.

- Вы где, собственно говоря, остановились? - спросила она.

- Да, по правде говоря, еще нигде.

- Тогда селитесь у меня. Живу я не так уж плохо.

Никифор насторожился. Он только тут заметил, что Женя одета со вкусом и даже довольно изысканно.

- А где вы работаете? - осторожно осведомился он.

- Переводчицей у коменданта города Борисова.

Никифор чуть не поперхнулся. Вот те на! Замедляя шаги, раздумывал, идти с ней дальше или отделаться поскорее.

- Поймите, Никифор Васильевич, у меня же мать и пятилетний сын, - стала оправдываться Семенкова. - Если бы я не стала работать, меня угнали бы в Германию.

«То, что ты печешься о семье, - хорошо, но почему ты стала переводчицей этого гада, вот вопрос», - думал меж тем Никифор.

Мимо прошли два гитлеровских офицера. Один из них поприветствовал Женю как знакомую. Это еще более насторожило Алехновича. «Значит, она своя в их кругу? - думал Никифор. - Кто же она теперь, предательница?».

Под руку подошли они к большому дому.

- Здесь я и живу, - показала Семенкова.

В квартире Семенковой Никифор повел себя с крайней осторожностью. Он стал говорить ей, что тоже думает поступить на работу к немцам и что без дела теперь действительно не проживешь, но что он еще не знает, тут ли ему устраиваться или перебираться куда-нибудь в другой город.

- А чего вам искать другого места? Оставайтесь в Борисове, осмотритесь хорошенько, и если понравится, я помогу вам устроиться. А жить пока будете у меня.

Никифор поблагодарил Семенкову за участие и, пообещав зайти через день-два, простился. А когда он рассказал об этой встрече Чернову, тот воскликнул:

- Вот это здорово! Я с ног сбился в поисках подхода к этой собаке коменданту, а тут - на тебе, его переводчица предлагает нам квартиру! Обязательно надо воспользоваться. Завтра же переселяйся к ней да прощупай хорошенько, чем она дышит, закинь удочку насчет устройства на работу в комендатуру. Ты и не представляешь, как нам это нужно, - во, позарез! - И Чернов провел ребром ладони себе по горлу.

На следующий же день Никифор переселился к Семенковой. Та назвала его в домоуправлении своим братом, шофером по профессии.

Вечерами в разговорах с Семенковой Никифор пытался выяснить, ревностно ли она служит немцам или действительно пошла на работу из страха перед каторгой в Германии. Прямо этих вопросов он, конечно, не ставил, а старался исподволь выведать ее настроение. Он, например, просил ее никому не говорить, что он - кандидат технических наук и бывший директор техникума. Семенкова соглашалась хранить эту «тайну» с такой легкостью, что трудно было понять, придает она этому какое-нибудь значение или только делает вид, будто не придает, а сама - себе на уме. Не выказала она никакой двойственности и тогда, когда Никифор попросил ее оказать содействие в устройстве на работу в какое-либо немецкое учреждение. Не задумываясь, она пообещала поговорить об этом с комендантом Кёрингом.