Бернт Энгельманн: Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников

Дональд Хартнел, впрочем, сам узнал об этом совсем недавно, а точнее, вчера вечером, когда он решил вопреки своему обыкновению зайти в библиотеку и посмотреть совершенно неизвестного ему до тех пор немецкого живописца в 23-томной Британской энциклопедии. Поводом к этому явился состоявшийся несколько ранее его разговор со своим родным дядей, мистером Бенджаменом Атоллом Клейтоном.

Как раз в тот момент — это было уже около 5 часов вечера, — когда Хартнел собирался покинуть офис адвокатской фирмы «Мак-Клюр, Клейтон, Фергюссон, Фергюссон и Дэв», чтобы отправиться после довольно утомительного рабочего дня домой, мистер Клейтон, пожилой, ухоженный холостяк и старший компаньон фирмы, остановил его следующим неожиданным вопросом:

— Скажи-ка, Дональд, мой мальчик, не смог бы ты завтра кое-что проделать для меня в Европе?.. Речь идет о картине одного старонемецкого художника — его зовут, кажется, Фридрих… да-да… Каспар Давид, если не ошибаюсь, — ну, и о сумме почти в шесть миллионов долларов. Но я не хотел бы ни в коем случае причинять тебе хлопоты, мой дорогой мальчик, и если у тебя есть уже другие планы на завтра и на приближающийся уик-энд, то…

Мистер Бенджамен Атолл Клейтон произнес последние слова таким озабоченным тоном, что племяннику не оставалось ничего другого, как поспешно заверить, что ничего важного у него на завтра не намечается и что ему доставило бы особое удовольствие быть чем-либо полезным своему дядюшке Бену.

— О, это чудесно, мой мальчик, и это меня, право же, очень радует, — сказал мистер Клейтон. Дональд Хартнел был, в конце концов, именно ему обязан тем, что уже в таком молодом возрасте стал партнером в столь крупной и респектабельной адвокатской фирме.

— Введу тебя вкратце в курс дела, — продолжал дядя. — Это отнюдь не обычное дельце, то, о чем речь..» Мы получили его, впрочем, от нашего уважаемого коллеги, Сэма Мандельштама, старшего партнера фирмы «Абрамович, Мандельштам, Коган, Мак-Интош, Мандельштам и Левин» — как туда затесался еще и шотландец? — н-да… Ну, так вот… Спихнул нам это дело старый Мандельштам, которого я уже много лет знаю и высоко ценю. Это было на завтраке в ротарианском клубе прошлой весной… Он сказал, что было бы лучше передать этот щекотливый случай нам, хотя речь идет о делах чисто еврейских, в которых его фирма особенно компетентна… Ну что ж, у меня не было никаких возражений, а также и поводов к тому, чтобы спрашивать Сэма, почему, собственно, нам, а не им… Речь идет все-таки, как я уже упоминал, о кругленькой сумме в шесть миллионов долларов. Ты можешь взять папку с собой, Дональд, и дома спокойно ее изучить, тогда тебе станет ясно, зачем надо завтра лететь в Мюнхен.

— В Мюнхен? — переспросил Хартнел. Его мысленному взору представились большие пивные, огромные порции сосисок с кислой капустой и веселые, пирующие, поющие с переливами, на тирольский лад, люди в коротких кожаных штанах и зеленых шляпах. И он порадовался тому, что адвокатская фирма «Абрамович, Мандельштам, Коган, Мак-Интош, Мандельштам и Левин» была столь любезна и ему, таким образом, представляется случай познакомиться с этим, конечно же, примечательным городом.

— Да, Мюнхен в Германии, в Западной Германии, — подтвердил мистер Клейтон. Он выудил из своего изящного, для адвокатского офиса чересчур, пожалуй, дорогостоящего, в стиле Людовика XVI, письменного стола напечатанное на машинке письмо и уставился, нахмурившись, в длинный ряд имен немецких адвокатов на его бланке. — Наши уважаемые коллеги там… Я, к сожалению, не сумею правильно выговорить их имена, Дон, но, возможно, тебе это удастся, мой мальчик, ты ведь, если я не ошибаюсь, немножко изучал немецкий в своем колледже. Впрочем, не бойся, — продолжал он успокаивающе, — в твоем распоряжении там будет переводчик… Да, так что я хотел сказать? Ах да… Наши немецкие коллеги согласовали с нами твердый гонорар, включая последующее возмещение издержек, и нам удалось их склонить к тому, что исходная при расчетах спорная сумма составит всего лишь один миллион долларов, так что совсем не обязательно тебе упоминать о фактической сумме, которая, повторяю, достигает почти шести миллионов. Они со своей стороны тоже не слишком-то много уделяли этому делу внимания, перепоручив его одному, как они уверяют, первоклассному и сведущему специалисту, некоему господину Фрицу, или Фрэцу… Как сообщили нам только что из Мюнхена, он будто бы завершил уже свои довольно успешные изыскания или, может быть, близок к их завершению. И наши немецкие коллеги стоят теперь, как они нам пишут, перед столь трудными и важными решениями, что хотели бы предварительно обсудить их подробно и непосредственно с нами — довольно разумно с их стороны ты не находишь этого, Дон?