Андрей Ефремов - Кавказ в воде

— Ладно, мужики, почапали…

— Может, угомонится…

— Разговорчики! — Кеша вошёл в раж, офицеры с солдатами возле одной из САУ с любопытством рассматривают невиданное доселе зрелище: менты пытаются идти строем. Пользуясь случаем, Топорков громко, так, чтоб все слышали, произносит: — наша задача — оборонять штаб!

— Стратег хренов! — не выдержал Рома, даже войсковым стало смешно.

— Разговорчики! — повторил Кеша. Надо отдать должное, командирский голос всё-таки имеет место быть.

Слышно как Рома скрежещет зубами и различимы крупные вибрации тела. Нет, всё-таки ментовский менталитет совершенно далёк от армейского.

Обстановку опять-таки разряжает Ваня Буцак:

— Удачный маневр всегда ведёт к поражению противника!

Теперь и менты засмеялись:

— Это заявка на победу!

Как назло заморосил мелкий дождь…

Вернувшись со смены, Роман Григорьевич, проявив чутьё опытного оперативника, солдатскую баньку, находящуюся в расположении чистоплотных артиллеристов, всё-таки нашёл. Это оказалось вкопанное в землю сооружение с бревенчатым настилом поверху, замаскированное квадратиками дёрна, со стороны производящее впечатление небольшого бугорка с торчащей из неё трубой.

Вволю напарившись и смыв с тела полуторамесячную грязь, Роман Григорьевич вернулся «домой»:

— У-ух, хорошо попарился, даже прошлогоднюю тельняшку нашёл! — В прекраснейшем расположении духа произносит Рома традиционную, подобающую случаю, фразу. Но пока он ещё не догадывается, что тельняшки то, уже нет.

— С лёгким паром, Григорьич! — чуть ли не хором разделяют его радость присутствующие, — чайку не желаете?

— Только что заварили…

— М-м… ароматный…

— А вку-ус…

— Кстати, кто снял мои трусы и тельняшку, и где они есть? — приготовившись воздать хвалу и благодарность своим друзьям за проявленную заботу, спрашивает Рома.

— Сержант заботливо осведомляется:

— Ты где их оставлял?

— Как где, Серёга, на улице, сушились на верёвке.

— Ну, значит, сейчас их кто-то носит.

— Да чтоб у него… — Рома не может подыскать соответствующие охватившим его бурным отрицательным эмоциям, слова, — да чтоб у него… — зачем-то схватил с печки пустую эмалированную кружку с подгоревшей заваркой. Ожёгся. Бросил на земляной пол, запнул под нары. Под нарами послышался звон стекла. — Да чтоб у него…i на лбу вырос! — резко меняется настроение у наивного, толком не умеющего выражаться, милиционера: — достали все! — чутьё опытного оперативника безошибочно подсказывало: своих, таких необходимых и полезных в быту, вещей, он, попросту, больше никогда не увидит. Досадно.

Сев на нары и свесив руки с колен, обиженно уставился на буржуйку — будто это она в чём-то перед ним повинна. Но на деле виноватость перед Ромой отчего-то ощущают все присутствующие. В течение всего вечера, по причине и без, слово «достали» Рома на все лады смаковал и произносил неоднократно.

Он уже проваливался в сон, когда по своему непонятному графику рядом пальнула саушка [6] Саушка — самоходное артиллерийское орудие, САУ (жарг). , Рома моментально проснулся:

— Достали! — и тут же у него зачесались ноги, задрал штанины, приспустил носки, стал яростно начёсывать: — достали! Всё! Нервы на пределе! — зачесалась поясница, Рома принял сидячее положение: — у кого-нибудь успокоительное есть?

— Только водка, — сочувствуют дедушки.

— Да-а, Рома, до чего ж ты себя довёл…

Кажется, проснулись все.

— …Совсем себя не бережёшь…

— Близко к сердцу всё воспринимаешь…

— Ну, нельзя же так!

Кто-то Ромика и подбадривает:

— Ничего, ничего: даже у металла усталость бывает. Это пройдёт.

— Так сказать — предел прочности выработан.

Зачесались руки:

— Наливай! — достав нож, стал яростно скрести обушком клинка между пальцев, — достали, с… б… п… зарраза!

Солдаты включили двенадцативольтовую лампочку, висящую на центральной опоре палатки и питающуюся от автомобильного аккумулятора. Неподалёку от палатки взревел танк — дневальный решил разогреть двигатель, всё-таки боевая машина всегда должна находиться в постоянной готовности к ратной деятельности.

Зачесалась спина:

— Полную наливай! — Рома с остервенением переключил внимание на поясницу, — эх… - глык, — …хорошо-о… — Прислушался к себе, чесаться стало чуть меньше. Танковый мотор тоже сбавил обороты: — надо бы успокоительное заказать местным, — сделал Рома вывод: — ну, всё, давайте спать, мужики.