Михель Гавен - Месть Танатоса

— Я не понимаю, — устало вздохнула Маренн. — Какой орден? И при чем здесь я?

— Ты сейчас сама все увидишь, — лукаво улыбнулась Ирма. — Выходи.

Маренн окинула подругу взглядом.

— Ты такая нарядная, — заметила она. — Там что, действительно что-то необычное?

— Я же тебе объясняю, — нетерпеливо повторила Ирма, — во второй раз: оберштурмбаннфюреру СС Скорцени сегодня вручают Рыцарский крест с дубовыми листьями! За заслуги. Идем, не задерживай лифт, — бросив мальчику чаевые, Ирма взяла Маренн за руку и вытащила ее в коридор. — Ну, ты идешь?

Маренн остановилась, раздумывая.

— Он там? — тихо спросила она.

— Ну, конечно, там — раз крест вручают, — Ирма не скрывала недоумения. — Что ж, ему вручают заочно, ты полагаешь? Он там, и я тебе скажу — очень красив в парадной форме, — добавила она многозначительно.

— Я не пойду, — вдруг решила Маренн, сама не зная толком, почему.

— Как это так? — Ирма остолбенела от ее слов и попала каблуком в щель между паркетом и стеной — тихо посетовав, освободила ногу.

— А с какой стати? — продолжала Маренн. — Меня ведь не приглашали…

— Тебя для этого и вызвали сюда! — Ирма явно сердилась на нее. — Как ты думаешь, почему я бегаю взад-вперед? Только тебя все и ждут! В том числе и дуче.

— Там еще и дуче? — ужаснулась Маренн.

— Там сам фюрер, дуче, рейхсфюрер, рейхсмаршал… — наседала Ирма. — И все ждут только тебя. Пошевеливайся. Я уже вспотела от твоего упрямства.

— Я не пойду, — повторила Маренн, снова поворачиваясь к лифту. — Кто я ему? И потом, там, вероятно, эта… фрау Гретхен, — она внимательно посмотрела на Ирму, ожидая ответа.

— Ну, конечно, она там, — спокойно ответила та, — так что с того? Она со своим мужем. Да и нужна она ему!

— Нет, не хочу!

— Маренн, — проговорила Ирма ласково и взяла ее за руку, — он звонил Алику из Вены, он беспокоился о тебе. Он тебя любит. Ну, что там Грета Браун! Фюрер быстро поставит ее на место, чтобы не компрометировала семью публично. Ведь не ее же он пригласил, чтобы сделать подарок герою, а тебя. Потому что он знает, все знают — Отто Скорцени никто не нужен, кроме тебя. Пусть Грета Браун лопнет от злости. И не фюрер, не дуче, не рейхсмаршал. Главное, что он тебя ждет. А? — Ирма наклонилась, чтобы заглянуть ей в лицо. — Он несколько раз уже спрашивал меня. Если бы он не требовал, бегала бы я тут! Ты же знаешь мою лень. Ну что, идем? — она потянула Маренн за руку. — А то там Алик сейчас слопает все самое вкусное, и мне ничего не достанется.

— Я слышала, твой Алик ест с обеда, — грустно улыбнулась Маренн, медленно следуя за Ирмой по коридору.

— Какое там с обеда! — Ирма махнула рукой. — С самого утра! Они встречали Скорцени на аэродроме. Потом — мероприятия разные. Маренн, мне что, тебя тянуть, что ли?

— Но я не в бальном платье, — снова засмущалась она. — Даже не в парадном мундире. Я только что с самолета. Мне неудобно…

— Ерунда, — Ирма решительно отвергла все ее доводы. — Ты все равно самая красивая для него. А платье, — она заговорщицки улыбнулась, — платье я тебе приготовила на всякий случай, потом переоденешься. Сейчас главное — показаться, — говорила она поспешно. — Раз сам фюрер в курсе дела. Понимаешь? Ты же — офицер, выполняла задание. Слава и почет. Не подводи своего любимого. Я же знаю, что он у тебя единственный любимый.

Услышав последнее замечание подруги, Маренн внимательно посмотрела на нее, но Ирма как ни в чем не бывало направлялась к зеркальным дверям обеденного зала.

Склонившись к уху Скорцени, Бенито Муссолини игриво спросил у него:

— Ну, оберштурмбаннфюрер, Вы не забыли, — показывайте: где Ваша дама? Здесь столько красивых женщин. В основном светловолосые, с белой кожей. Я нахожу, что арийки обладают какой-то особой лучистой красотой, — он прищелкнул языком. — Вон та, например, видите? А которая из них Ваша дама?

— Она… — Скорцени уже приготовился было ответить, что его дама отсутствует сегодня, и придумывал предлог. В очередной раз, уже без всякой надежды, он взглянул на дверь. В этот момент высокие зеркальные двери банкетного зала распахнулись и в сопровождении Ирмы Кох появилась Маренн, в черной эсэсовской форме, загорелая, с распущенными темными волосами…

— Извините, дуче, — Скорцени сразу поднялся и вышел из-за стола, направляясь к ней.

Увидев оберштурмбаннфюрера, Маренн остановилась. В одно мгновение для нее улетучился разноголосый веселый шум и перезвон бокалов, померкли тысячи огней, блистающие в люстрах и зеркалах… Она уже не слышала слов Ирмы, не чувствовала, как та подталкивала ее вперед. Она не заметила, как подошел Науйокс и, взяв Ирму под руку, увел с собой. Она смотрела в его лицо, едва заметив новенький Рыцарский крест, висевший у него под воротником, и не сразу обратила внимание, что все присутствующие в основном смотрели на нее и на Скорцени. Он подошел и, сжав ее руку, негромко проговорил: