Виталий Носков - Рассказы о чеченской войне

Продвинувшись ровно настолько, чтобы можно было расстрелять затаившегося под маскировочной сеткой Бориса, он «выпустил» очередь. И сам оказался под огнем снайпера Влада.

Так закончилась эта история. Оказалось, мы с Сашей прошли в четырех шагах от замаскированного Бориса. Вот каков этот человек-дерево!

Влад хвалил Крытого:

— Хорошо ходишь. Я готовился завалить тебя, но увидел только ухо, ствол автомата и часы на руке.

На обратной дороге, идя в цепочке за Владом, неся маскировочную сетку Бориса, я долго переживал, что был «убит» старым товарищем в голову. Но потом, заново все осмыслив и словно переродившись, счастливый, что живой, я с радостью вдыхал и не мог надышаться терпким, больше не пахнущим смертью лесным воздухом.

1998 г.

За седьмым постом — промзона, кладбище с тополями, а потом до самых гор трава по пояс. С наступлением темноты со стороны промзоны видны явные признаки ночной разведки противника. С помощью «зеленых огней» боевики высматривают, нет ли каких изменений на российском режимном объекте.

Но сегодня только грозненская жаркая темнота лезет в глаза, да кажется, что на далеком, невидимом с седьмого поста кладбище начинают рокотать барабаны.

Седьмой пост — авангард охранной системы — это обложенный мешками с песком форпост уиновского спецназа. Его бойницы давно пристреляны боевиками. Но пока Бог миловал от ранений всех, кому выпадает дежурство в отрыве от своих. Отсюда хорошо виден бетонный забор, отделяющий охраняемый объект от промзоны. Задача наших бойцов — подорвать мины направленного действия, если боевики рискнут на атаку с этого направления. Автоматные перестрелки отсюда почти бессмысленны.

Самое опасное время — когда, нарастая в звучании, бьют барабаны.

— Слышишь, как рокочут? — нарочито спокойно спрашивает майор Александр С. у лейтенанта Михаила П.

— Нет, — отвечает тот, оглохший на одно ухо после недавней контузии, и смеется. — Ну и компания у нас. Я не слышу на левое ухо, ты — на правое. Давайте, что ли, вместе сядем, послушаем…

Гулкие вздохи чеченских «тамтамов», если они точно нарушили тишину, для спецназовцев значат только одно — через полтора часа будет сильнейший обстрел или атака втихую. Поэтому приход механика-водителя БТРа Бачи принимается с восторгом. И прошедший Афганистан, бывший пограничник Бача, не прислушиваясь, подтверждает, что барабаны режут слух уже больше десяти минут, и по этому поводу Сан Саныч, начальник режимного объекта, просит майора Александра С. к себе.

Бача же занимает его место возле бойницы.

Бача — признанный авторитет командированного в Грозный спецназовского отряда. Все умеет и очень надежен. Здесь, в Чечне, он часто грустит. Ему не нравятся плохое снабжение боеприпасами, нестыковка ведомств, подчеркнутое неуважение отдельных командиров к своим подчиненным, мелочность в отношениях, которая в Афганистане была выведена, как моль.

Тем временем грохот барабанов растет. Бача знает, что с гор спустились тридцать девять боевиков, их доукомплектовали грозненские ополченцы. И сейчас они настраивают себя на бой, бегая по кругу, потрясая оружием. Полтора часа такого движения под хлопки и молитвенные речевки, и боевики надолго забудут о сне и еде. Введенные в транс барабанами, они получат способность умереть не задумываясь. Однажды Бача видел одноногого бородатого, который танцевал «Зикр» больше пяти часов.

Разведка режимного объекта знала, что в настоящее время боевики скопились на старом заминированном кладбище. Но упредить их удар минометным обстрелом, неожиданным контрударом спецназовцы не имели права. Таков удел тех, кто участвует в необъявленном вооруженном конфликте. Открывать огонь можно только по явно атакующему тебя противнику. Поэтому за боевиками всегда право первого выстрела.

…Накачанный самой свежей информацией Александр С. выходит из здания и, не подозревая, что он в окуляре чеченского «ночника», не спеша идет на седьмой пост. Его путь возле ангара, где стоят БТРы, давно приведенные в боевую готовность.

Сначала майор услышал сухой щелчок, словно кто-то невидимый открыл рядом с ним импортную банку с пивом. Он, расторопный, успел нырнуть за бетонную стенку. Разрыв подствольной гранаты, не подсуетись Александр, снес бы ему полчерепа.

До седьмого поста теперь было не добежать. Боевики, большие мастера по стрельбе из подствольников, садили из них во всю ивановскую. Охрана объекта, пережидая мини-артналет, пока молчала.