Джеймс Макговерн - Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

Но 11 мая 1960 года на автобусной остановке в пригороде Буэнос-Айреса израильские агенты схватили Адольфа Эйхмана — у самого его дома.

Мартин Борман жив. Об этом Адольф Эйхман сообщил следователям перед судом в Иерусалиме. Однако израильтяне так и не ознакомили общественность с заявлением Эйхмана в деталях.

После того как он предстал перед судом, Эйхман получал многочисленные письма. Некоторые с угрозами, другие ругательные и несколько ободряющих. Одно из писем с единственными словами «Мужество, Мужество» было подписано «Мартин». Эксперты-почерковеды посчитали, что письмо подписал Мартин Борман, сказал израильскому прокурору Гидеон Хауснер.

Захват и суд над Эйхманом резко оживили интерес к судьбе Бормана. Ведь если Эйхман мог работать необнаруженным как обычный работник в Западной Германии до 1950 года, затем уехать с помощью некоторых ветеранов СС через Италию в Южную Америку и жить в Аргентине под именем Рикардо Клемент еще десять лет, то нет сколько-нибудь значимой причины, почему бы и Борман не поступил так же. Попытки ответить на вопрос о том, что случилось с главой канцелярии нацистской партии, возобновились.

В июне 1960 года израильская газета «Гаолам Хацех» сообщила, что Борман приобрел большой дом в пригороде Буэнос-Айреса. Нуждаясь в лечении, он обратился за помощью к врачу, который оказался евреем. Врач узнал своего пациента, несмотря на то что тот явно сделал пластическую операцию. Тогда он убил Мартина Бормана, сделав ему смертельную инъекцию.

Но в сентябре 1960 года аргентинское информационное агентство Витоло сообщило об аресте Бормана полицией в промышленном городе Сарате, расположенном в 80 милях к северо-западу от Буэнос-Айреса. Арестант действительно походил на Бормана, но оказалось, что это был однорукий иммигрант по имени Вальтер Флегель. Его освободили, а Витоло заявило, что аргентинская полиция продолжит поиски Бормана, поскольку не располагает доказательствами его смерти.

Неожиданную активность аргентинской полиции, несомненно, подстегнул ажиотаж, связанный с арестом Эйхмана. Аргентинские власти попали в неловкое положение из-за того, что израильтяне обнаружили Эйхмана в Аргентине. Еще более обескураживающим было бы обнаружение там Мартина Бормана не самими аргентинцами, а кем-либо еще.

Арест Эйхмана побудил активизировать свою деятельность и западногерманские власти. Теперь Западная Германия переживала процветание, порожденное «экономическим чудом». Ее новая армия составляла главную ударную силу НАТО в Европе, и в противоположность Восточной Германии (Германская Демократическая Республика, созданная в 1949 году в советской зоне оккупации в ответ на провозглашение на территории зон оккупации на западе Германии ФРГ. — Ред.) эта страна символизировала эффективность свободного предпринимательства и демократических учреждений. Но Эйхман вызвал поток мрачных воспоминаний. Как суверенное демократическое государство, Западная Германия (ФРГ) не могла позволить себе, чтобы о ней говорили, будто она не предпринимает все возможное для юридического преследования скрывающихся нацистов. Именно с этой целью был учрежден близ Штутгарта Центр подготовки и координации по уголовному преследованию лиц, ответственных за концентрационные лагеря и военные преступления во главе с доктором Эрвином Шуле. Теперь в поисках Бормана, который являлся самым опасным из всех скрывавшихся нацистов, к доктору Шуле присоединился другой западногерманский чиновник.

В апреле 1961 года во Франкфурте доктор Фриц Бауэр публично взялся за дело Бормана и завел архив на него. Доктор Бауэр был пятидесятисемилетним немецким евреем. Его дважды заключали в нацистские концентрационные лагеря, но ему удалось бежать в 1940 году в Швецию.

Через девять лет доктор Бауэр вернулся в Германию. В 1961 году он стал окружным прокурором земли Гессен, связанным по работе с 4-м отделом окружной прокуратуры Франкфурта-на-Майне в Центре расследования нацистских преступлений Гессена.

Доктор Бауэр собрал 8 толстых папок с 1300 страниц документов, касающихся судьбы Бормана. 13 апреля он заявил на пресс-конференции о своей уверенности в том, что Борман жив, добавив, что международная тайная нацистская организация могла переправить его за рубеж через тщательно налаженные подпольные каналы.

Одним из сотен информантов доктора Бауэра стал старший сын Эйхмана, Хорст Адольф. Во время посещения Западной Германии в феврале 1961 года Хорст Адольф Эйхман сообщил окружной прокуратуре о многих последних разговорах с Борманом в Южной Америке.