Мирослав Иванов - Покушение на Гейдриха

Обнаруженные в церкви боеприпасы, матрацы, одеяла, одежда, белье, продукты питания и другие необходимые им предметы свидетельствуют о том, что преступникам содействовал широкий круг людей. О происходящем знали приходский священник, настоятель церкви, председатель совета старейшин, сторож и служитель приходской канцелярии. Настоятель предполагал, что среди скрывающихся агентов были участники покушения, поскольку один из них (бросивший бомбу) нуждался в медицинской помощи; у него был поврежден глаз; кроме того, преступники сами рассказывали о подготовке и проведении преступления. О том, что помощь шла и от верховного духовенства, свидетельствует тот факт, что епископ Горазд знал обо всем еще за несколько дней до операции, проведенной гестапо. Хотя он и проявлял заботу о доброй репутации церкви, тем не менее о случившемся не сообщил, несмотря на объявление о суровом наказании пособников. Настоятель церкви Петршек принудил церковного сторожа Орнеста к молчанию. Находясь в полном церковном облачении, настоятель заставил сторожа поклясться на Библии перед алтарем и зажженными свечами. Помогая агентам, капеллан доходил даже до того, что собственноручно очищал ведро с хлорной известью, которым те пользовались вместо уборной…»

Таково официальное донесение, значительно упрощающее события.

В другом донесении, от 23 июня, описывается бой. Отдельные моменты здесь преподносятся иначе. Заранее не было известно, сколько всего парашютистов и где точно они скрываются.

«Значительное количество преступников, и среди них, судя по всему, убийцы погибшего обергруппенфюрера СС, находилось в квартале, который обозначен буквой А на прилагаемой схеме 1. Особое внимание следует обратить на церковь, которая находится в юго-западной части этого квартала…»

Далее в документе отмечается несогласованность действий отрядов гестапо и войск СС:

«Сразу после того, как было замкнуто внутреннее заградительное кольцо, по сотрудникам службы безопасности СД, которые находились в церкви с несколькими из 25 приданных им членов СС, был открыт огонь. Началась перестрелка с преступниками, во время которой немецкая сторона применила ручные гранаты. Одновременно служба безопасности начала пулеметный обстрел храма из больших окон дома, расположенного напротив. Это, однако, создавало угрозу и нашим солдатам, находившимся в церкви. Поскольку в данном бою возникла дополнительная опасность и при обстреле, который бы проводился без плана, пули могли поразить солдат СС, командир отряда войск СС принял соответствующие меры и отдал приказ:

а) немедленно прекратить огонь из дома напротив церкви;

б) сотрудники СД и приданные им силы СС должны немедленно покинуть внутренние помещения церкви;

в) ударному отряду «Д» СС во главе с командиром, обладающим опытом фронтовых боев, атаковать и арестовать упорно сопротивляющихся преступников. Их количество и точное местонахождение не было известно.

Предосторожность, предусмотренная в пункте «б», была необходимой, так как сотрудники СД были в штатском, не имели никаких отличительных знаков, а это могло вызвать путаницу…»

Далее документ описывает бой в церкви: «Ударный отряд, указанный в пункте «в», получил задачу попытаться взять преступников живыми. Выполнение задания было затруднено тем, что из церковного нефа на хоры вела вертикальная винтовая лестница, выход из которой наверху оборонял один из преступников. Командир ударного отряда, умело разместив группы с ручными гранатами и пулеметами, под прикрытием огня проник на хоры, и дальше солдаты должны были пробиваться от одной из расположенных на хорах ниш к другой. После двухчасовой перестрелки (около 7.00 утра) три преступника, находившиеся в верхней части церкви, были захвачены и арестованы…»

Этот отрывок подтверждает тот факт, что парашютисты не испугались огромного перевеса сил противника и мужественно дрались. Известно также точное время: бой за церковь, точнее — за ее галерею, продолжался вплоть до 7 часов. Заключительные слова сообщения— неумелая попытка доказать, что парашютисты были «задержаны и арестованы», то есть якобы взяты живыми. На самом деле «захватили и арестовали» одного убитого и двух умирающих, которые скончались, так и не произнеся ни слова…

Возникает вопрос: если нацисты, готовясь к штурму, не знали о численности парашютистов, то почему же они не удовлетворились результатом — трое убитых? Что-то сказал им священник? Или проговорился кто-то из заключенных, что парашютистов здесь должно быть больше? Нет, они этого не говорили. Они молчали. Гестаповцам помог случай: «В церкви были не только три этих преступника, нами был обнаружен четвертый костюм. Ясно, что где-то должен скрываться по меньшей мере еще один, четвертый преступник…»