Владимир Конев - Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты

Герасимову выдали автомат «на всякий случай» и проинструктировали о порядке условных сигналов, которые он должен был дать на случай аварии самолета, неисправности рации и в случае готовности сброса грузов. Ордена и документы перед вылетом он сдал.

Ранним утром 10 апреля во вторую кабину У-2 сел радист, старший матрос Иван Дмитриев.

Если на И-16 до цели долетал он раньше за 20 минут, то теперь «топал» больше часа. У-2 был старым, а мотор — изношенным. Над поляной летчик трижды заходил на посадку, на четвертый раз сесть помешали люди. Хоть партизаны и постарались удлинить и расширить бывший загон для зубробизонов, но все равно полянка сто на двадцать метров была явно мала даже для такого неприхотливого самолета, как У-2. Летчик вспоминал: «Почва в горах к тому времени сильно прогрелась, и мощные восходящие потоки теплого воздуха как бы приподнимали самолет, не давая ему коснуться земли колесами». На пятом заходе, задев колесами за верхушки деревьев, Герасимов бросил самолет в крутой скольжение. Казалось, вот-вот машина врежется в землю. До земли оставалось метра два, когда ему удалось перейти на горизонтальное планирование и заставить самолет приземлиться. Надо же такому случиться: уже в самом конце пробега летчик увидел проселочную дорогу и рядом с ней канаву. Колеса У-2 попали в канаву-промоину, самолет ткнулся носом, и винт сломался.

Радист принялся за свое дело, а летчик стал думать о том, как он возвратится обратно. Нужно сказать, что летчик и радист были первыми в партизанском отряде людьми с Большой земли. Партизаны с жадностью расспрашивали их об обстановке на фронтах, о любых даже самых незначительных мелочах жизни. Например, очень удивились, когда Герасимов сказал, что ему от родителей из блокадного Ленинграда в осажденный Севастополь приходят письма.

Три ночи подряд взлетавшие с Херсонеса самолеты сбрасывали грузы партизанам отряда майора Г. Северского. Герасимов же ожидал группу из 9 партизан, которая пошла в Чоргун (60 км от лагеря). Там на заброшенном аэродроме стояли несколько У-2 и с одного из них должны были снять пропеллер.

За время ожидания группы партизаны под руководством Герасимова несколько удлинили полосу, расчистили подходы к ней. Герасимов успел принять участие в бою с карателями. На пятый день группа возвратилась без одного человека: в пути тот скончался — не выдержало сердце. Винт принесли в целости и сохранности.

Утром следующего дня летчик решил взлетать, но не учел, что непрогретый воздух не давал старенькому У-2 необходимой подъемной силы. При взлете самолет врезался в верхушки деревьев. Летчик остался целым, но У-2 ремонту не подлежал. Решил было возвращаться к своим пешком — ведь он летчик и очень нужен там, в Севастополе. Ему повезло. Буквально через несколько дней в расположение лагеря вышли 6 моряков-разведчиков.

Герасимов вспоминал: «До линии фронта мы шли шесть суток. Один раз нарвались на мину, радист из группы моряков погиб, двое были ранены серьезно, я отделался сравнительно легко. Подошли к Балаклаве, пробрались на нейтральную территорию, где нас заметили наши солдаты».

Вскоре полковник Дзюба тискал в объятиях своего подчиненного. А еще через два дня отдохнувших Герасимова и сопровождавших его моряков вызвал член Военного совета Н.М. Кулаков.

— Всех представить к наградам, — сказал он, обращаясь к начальнику штаба, — а главного героя — подождать. Ведь в самом деле — герой. И росточком невелик, а какое большое дело сделал!

Позже Герасимов узнал, что накануне этой встречи командующий Черноморским флотом и член Военного совета подписали представление его к званию Героя Советского Союза за выполнение «боевого задания специального назначения с посадкой в глубоком тылу противника».

В наградном листе отмечалось: «…на самолете У-2 доставил радиста и рацию партизанам. Таким образом была восстановлена связь и обеспечена боевая работа партизан. Когда было невозможно вылететь с территории, занятой противником, возвратился с разведгруппой».

Вернулся Герасимов в свою часть 29 апреля. Здесь его ждала телеграмма из Ленинграда с известием, что 24 апреля умер от голода отец.

С 4 мая 1942 г. Герасимов снова пилот 3-й аэ 6-го гиап. 29 июня 1942 г. ему присваивают звание старшего лейтенанта. А через две недели друзья поздравляли его с присвоением звания Героя Советского Союза.

20 ноября 1942 г. летчика, возвращавшегося на свой аэродром, неожиданно атаковала группа вражеских истребителей. Вскоре у него закончились боеприпасы, самолет был подбит над Черным морем. Герасимов выбросился с парашютом и опустился в море, недалеко от берега. На море бушевал шторм. Как потом часто вспоминал и рассказывал товарищам летчик: